Журнал «Вокруг Света» №11 за 1982 год
Шрифт:
Целям сбора метеорологических и экологических данных и служат «корабли погоды». По соглашению ОССА — «Океанические станции Северной Атлантики»,— подписанному пятнадцатью странами, в Атлантическом океане были намечены шесть точек, где должны постоянно нести вахту научные суда. Сейчас действуют четыре точки. «Корабли погоды» там держат СССР, Великобритания, Франция, Нидерланды и Скандинавские страны.
За Советским Союзом закреплена точка «С»: кодовое наименование — «Чарли». В сущности, «точка» — это никакая не точка, а квадрат в океане со стороной десять миль. Центр квадрата «Чарли» лежит на 52° 45" северной широты и 35° 30" западной долготы — это примерно на полпути между Ньюфаундлендом и Ирландией. Нелегкая океанская станция досталась нашей стране. Столкновение теплого Гольфстрима и холодного Лабрадорского
Главная работа на точке — сбор информации. Именно здесь нужна АБС — автоматическая буйковая станция. Буй — это гигантский пенопластовый поплавок весом 600 килограммов. Его держит на якоре четырехкилометровый трос, на трос — на глубину до двух километров — навешивают приборы. Для постановки буев и спуска приборов на судне установлены мощный подъемный кран и пять электрических лебедок. Датчики сообщают океанологам на поверхность о скорости и направлении течения, температуре, солености и химическом составе воды. Аэрологи запускают с борта корабля погоды радиозонды и метеоракеты, которые передают информацию о температуре и влажности воздуха, направлении и скорости ветра. Таким образом ученые получают точные характеристики огромного температурного столба, уходящего в атмосферу на 30—35 километров и на два километра «опущенного» в океан. Эти важнейшие сведения корабль передает в центр сбора информации в Бракнелле (Великобритания), а оттуда данные через считанные минуты транслируются в крупнейшие мировые метеоцентры — Москву, Нью-Йорк и Мельбурн.
Конечно, корабль погоды, как и любое другое судно, не может стоять в океане месяц, а то и больше, на одной точке: его сносит течением, ветрами. Десять-пятнадцать миль сноса в сутки — явление обычное, поэтому экипаж все время ищет буй — либо визуально, либо с помощью локатора. Корабль как бы пасет буй, при том что «скотинка» стоит на месте, а «пастух» то и дело отлучается...
Современный корабль погоды — а в Одесском отделении ГОИНа их насчитывается пять — можно сравнить с небольшим НИИ на воде. Здесь идут непрерывные исследования, ставятся эксперименты, функционируют лаборатории, вычислительный центр обрабатывает информацию, в эфир то и дело выплескивается цифровой текст. Из 110 членов экипажа «Муссона» половина — научные работники.
Вернемся в кабинет Евгения Александровича Собченко, где продолжается отчет капитана «Муссона».
— ...Закончив работы на точке, мы пошли в Дублин. После Дублина начался напряженный период работ на полигоне: поджимало время. Погода благоприятствовала, и мы поставили две буйковые станции. К сожалению, второй буй мы на время потеряли из виду и с помощью радара найти не смогли. Вышли на буй визуально — с точностью кабельтова. Оказалось, на станции сломана мачта с отражателем, не хватает одного прибора. Полагаю: буй ударило проходящее судно. Тем не менее все работы выполнены полностью...
Очень интересно было присутствовать на этом совещании. Весь разбор плавания занял минут сорок, не более. Четко, лаконично рапортовало командование «Муссона» о рейсе, и быстро, по-деловому анализировал выполнение задания директор Собченко, несколько раз повторив, что «полигоны — это наша вотчина и мы должны в них разбираться, как у себя дома...».
Но что же это такое — океанский полигон?
Мировой океан можно представить как колоссальный аккумулятор энергии. Одна из важнейших характеристик воды — ее большая теплоемкость (в 3 тысячи раз больше теплоемкости воздуха). В открытых районах океана, где меньше органических и минеральных примесей, воды обладают большой прозрачностью, и там солнечные лучи проникают до глубины 70 метров. Добавим еще малооблачность и обилие солнечного тепла в тропиках. Получается, что вода «впитывает» в себя в гигантских количествах солнечную энергию.
Итак, в тропиках океан забирает энергию, но отдает ее не постепенно и не повсюду, а спонтанно и в определенных районах, получивших название
Я хорошо помню свою первую встречу с Евгением Александровичем Собченко. Едва директор упомянул Тропический полигон, как мы оба насторожились. Я — потому, что сразу подумал о Бермудском треугольнике, расположенном поблизости, а развивать эту надоевшую тему никак не хотелось. Евгений Александрович — по причине обратного свойства: ждал вопросов о природе и последних новинках проклятого треугольника.
— Если феномен Бермудского треугольника и существует,— сказал тогда директор,— то только гидрометеорологического свойства. Через него проходит спираль течений в Северной Атлантике, которая обеспечивает всю энергетику региона и определяет погоду в Европе. Эта спираль называется Северным антициклональным круговоротом. Академик Гурий Иванович Марчук считает: если мы обстоятельно изучим энергетику Северной Атлантики и соберем достаточный банк гидрометеоданных о состоянии океана и атмосферы, то на основе очень сложных — повторяю: очень сложных! — гидродинамических уравнений можно будет создать модели краткосрочных и долгосрочных прогнозов климатических изменений, то есть погоды. Так что не Бермудский треугольник мы изучаем, а собираем «иксы», «игреки» и прочие «зеты», чтобы решить уравнения тепловой машины для долгосрочного прогноза. О том, что такая машина существует, предполагали многие крупнейшие океанологи — Фритьоф Нансен и Степан Макаров, Юлий Шокальский и Николай Зубов, Владимир Визе и Харальд Свердруп. Мы продолжаем и развиваем их идеи. Академик Марчук предлагает к услугам прогноза свой математический аппарат. И не удивляйтесь: мол, погода — над головой, а полигоны — аж вон где: у Ньюфаундленда, близ Бермудского треугольника. Вся погода Европы делается там...
Во время того разговора я еще не знал, как именно работает судно на полигоне. Не знал, что есть буйковые станции и есть просто станции, что просто станция — это точка в океане (именно точка в отличие от точки — квадрата «Чарли»), в которой на глубину двух километров уходит зонд-батометр, измеряющий соленость, температуру, скорость течения; что судно ходит челноком по огромному прямоугольнику, покрывая всю плоскость полигона; что полученная информация — это данные о взаимодействии атмосферы с колоссальным куском, вырезанным в «пироге» океана и равномерно прощупанным зондами...
Все это я узнал позже, а тогда, в первый свой день в Одессе, понял лишь, насколько нужны ГОИНу, нашему хозяйству, всем нам лично исследования в далекой Атлантике. И понял, почему полигоны института расположены по периферии громадного кольца течений в океане. Разобрался я в сложной погодной механике с помощью статьи, написанной Е. А. Собченко, которая так и называется: «Северный антициклональный...» Обстановка в гостинице, когда за окном в море впивались бесшумные молнии, настраивала на серьезное чтение...
— По пути на точку — в 20-х числах марта,— докладывал капитан Касьянов,— нам не дали разрешения на заход в Роттердам. Объяснений не последовало. За время рейса 6—7 раз наносили визиты иностранные военные самолеты. Зависал вертолет, с 30—40 метров пилот фотографировал «Муссон». В Средиземном море к нам проявил интерес американский авианосец «Индепенденс». В Ирландии все было спокойно.
Разговаривая позже с учеными и моряками с «Муссона», я убедился, что каждый рейс советских научно-исследовательских судов погоды (НИСП) приносит новые факты дискриминационной политики западных властей. В прошлом рейсе закрыл для «Муссона» свой порт итальянский город Кальяри, еще раньше — Фуншал на острове Мадейра, Виллемстад на Кюрасао, Лас-Пальмас на Канарах, канадский Галифакс (кстати, именно с Галифакса в свое время началась эта позорная практика отказов...). С апреля 1980 года по май 1982 иностранные порты 21 раз отказывали кораблям погоды Одесского отделения ГОИНа в плановых, заявленных заходах. В перечне отказов, который мне показывали в институте, то и дело удручающие примечания: «НИСП «В. Бугаев»— находилось в море 72 суток без захода в порт...», «НИСП «Муссон» — 70 суток без захода...», «НИСП «Г. Ушаков» — 69 суток...»