Журнал «Вокруг Света» №11 за 1990 год
Шрифт:
Однако злоба в душе пирата не смягчилась.
Теперь уже поздно,— объявил он.— Ты слишком долго шутил со мной. А я тем временем привязался к твоей красавице. Так привязался, что теперь не могу с ней расстаться. Жизнь тебе я оставляю, испанская собака. Но твою женщину и твои деньги я забираю, а заодно и галионы короля Испании с ценным грузом.
— Ты дал мне слово! — крикнул испанец.
— Верно, верно! Но это было давно. Ты не захотел воспользоваться предоставленной тебе возможностью. Предпочел шутить со мной.— Пират издевался над ним, и никто в комнате не обращал
Внезапно дверь распахнулась, и раздался четкий металлический голос:
— Право, я рад слышать это от вас, кто бы вы ни были. Высокий человек без шляпы, в растрепанном черном парике и рваном фиолетовом камзоле, с худощавым лицом, покрытым потом и копотью, вошел, держа шпагу в руке. За ним последовали трое солдат в латах и шлемах. Окинув комнату беглым взглядом, вошедший сразу оценил обстановку.
— Так, так. Кажется, я здесь очень вовремя. Испуганный негодяй отшвырнул донью Леокадию, вскочил на ноги и положил руку на один из пистолетов.
— Что это значит? Кто вы такой, черт возьми? Вошедший подошел поближе, и от твердого взгляда его синих глаз у пирата похолодело внутри.
— Подлый самозванец!
Понял ли негодяй или нет, но ему стало ясно, что действовать нужно мгновенно. Он вскинул пистолет, на котором покоилась его рука. Но не успел он прицелиться, как шпага Блада, мелькнув внезапно, словно жало гадюки, пронзила руку пирата, и пистолет выпал из нее.
— Нужно было бы нанести тебе удар в сердце, собака, но я поклялся, да поможет мне Бог, что капитан Блад будет повешен.
Один из солдат подошел к раненому, повалил его с ворчанием и руганью, пока Блад и остальные быстро, умело разделывались с его приспешниками.
Сквозь шум этой недолгой схватки прозвучал вопль доньи Леокадии, которая, шатаясь, подошла к креслу, повалилась в него и потеряла сознание.
Дон Себастьян тоже был на грани обморока. Когда его развязали, он промямлил невнятную смесь из благодарностей за чудесное спасение и вопросов, как это удалось.
— Позаботьтесь о своей супруге,— посоветовал ему Блад,— и больше ни о чем не думайте. Сан-Хуан очищен от этих тварей. Около тридцати мерзавцев отправлено в городскую тюрьму, откуда им не вырваться, остальные в ад, откуда не вернуться тем более. Если кто и удрал, то возле шлюпок их встретит засада. Теперь нужно похоронить убитых, позаботиться о раненых, вернуть в город беженцев. Позаботьтесь о своей супруге, а все остальное предоставьте нам.
Блад ушел так же внезапно, как и появился, с ним ушли солдаты, уводя пленника.
6
Когда капитан Блад вернулся к ужину, порядок в доме был восстановлен, слуги находились на своих местах и стол был накрыт. Увидев его, еще не смывшего боевую грязь, донья Леокадия расплакалась, а дон Себастьян прижал к своей широкой груди и провозгласил спасителем города, истинно кастильским героем, достойным представителем великого адмирала Испании. Таково было и мнение всего города, оглашавшего его улицы криками: «Вива дон Педро! Да здравствует герой Сан-Хуана де Пуэрто-Рико!»
Все это было приятно, трогательно
Спал Блад спокойно, с чувством исполненного долга и в уверенности, что мнимая «Арабелла» бессильна захватить галионы. Однако на всякий случай он оставил испанцев нести дозор у орудий в пальмовой роще. Но тревоги не было, а на рассвете все увидели, что пиратский корабль скрывается на горизонте, а в порт на всех парусах входит бывшая «Мария Глориоса».
За завтраком дон Себастьян сообщил дону Педро Энкарнадо, что адмиральский корабль только что бросил якорь в бухте.
— Он очень пунктуален,— сказал дон Педро, думая о Волверстоне.
— Пунктуален? Он прибыл слишком поздно, чтобы завершить вашу славную работу потоплением этого пиратского корабля. Надеюсь, мне удастся сказать это ему.
Дон Педро нахмурился.
— Учитывая, что король к нему благоволит, это было бы неосмотрительно. Сердить маркиза не стоит. К счастью, он вряд ли сойдет на берег. Подагра замучила.
— Но я нанесу ему визит на борт корабля.
Капитан Блад непритворно посуровел. Если не отговорить дона Себастьяна от этого резонного намерения, тщательно разработанный план рухнет.
— Нет-нет. Я не стал бы этого делать,— сказал он.
— Как? Я непременно отправлюсь с визитом. Это мой долг.
— Ни в коем случае. Вы уроните свое достоинство. Вспомните о своем положении. Вы генерал-губернатор Пуэрто-Рико, чуть ли не вице-король. Не вы должны представляться адмиралам, а они вам. И маркиз де Риконете прекрасно об этом знает. Вот почему, будучи не в состоянии из-за проклятой подагры прибыть лично, он послал меня, своего заместителя. Все, что вы намерены сказать маркизу, вполне можете сказать мне.
Польщенный услышанным, дон Себастьян задумчиво провел рукой по своим нескольким подбородкам.
— Разумеется, в том, что вы говорите, есть определенная истина. Да-да. Однако же в данном случае у меня есть особый долг, который мне надлежит исполнить лично. Я должен полностью ознакомить адмирала с той героической ролью, которую вы сыграли в спасении Пуэрто-Рико и королевской сокровищницы, не говоря уж о галионах. Честь должна воздаваться по заслугам. Я обязан позаботиться, дон Педро, чтобы вы получили достойную награду.
И донья Леокадия, с содроганием вспомнив вчерашние ужасы, пресеченные отважным доном Педро, и возможные дальнейшие ужасы, предотвращенные им же, горячо поддержала намерения мужа.
— Не нужно никакой благодарности, дон Себастьян.— Дон Педро был категоричен.— Давайте больше не будем об этом. Прошу вас.— Он поднялся.— Я должен сейчас же отправиться на корабль за распоряжениями адмирала. Сообщу ему своими словами о том, что произошло здесь. И покажу виселицу, которую вы возводите на берегу для проклятого Блада. Это весьма ободрит его превосходительство