Журнал «Вокруг Света» №12 за 2005 год
Шрифт:
Превращение заброшенных заводов, фабрик, уэрхаусов (складов) в художественные владения решает несколько проблем. Во-первых, оживляется пространство, налаживается инфраструктура, исчезают неблагополучные (запущенные, криминально опасные) кварталы. Во-вторых, осваивая новые площади, искусство учится современным формам общения с публикой, стряхивает с себя нафталинную пыль. В-третьих, только в огромных помещениях с высоченными потолками можно восстанавливать специфические художественные объекты, например городскую скульптуру.
Команда дизайнеров и проектировщиков во главе с сотрудниками архитектурного
Для посещения всегда доступна первая зона — большое фойе за аркой входа с компактной постоянной экспозицией, «повествующей» о том, что такое реставрация и сохранение памятников искусства и зачем они нужны, с книжным магазином, кафе и уютной галереей для временных выставок. Во время нашего пребывания там экспонировались фотографии дикой природы из родственного «Вокруг света» по тематике журнала BBC WildLife («Дикая природа»). Мастерские и технические службы занимают основную часть бывших складов. Там пространство поделено на множество ячеек, оборудованных в соответствии с профилем работы и технологическими требованиями. Рядом со скульптурной студией, например, я заметил душевую кабину. На вопрос, зачем она, пресс-секретарь ливерпульских музеев Стивен Гай ответил: «А вдруг реставратор прольет на себя ядовитую жидкость? Мгновение — и он под струей чистой воды, в безопасности». Обращают на себя внимание и металлические трубы с наконечниками, как у пылесосов, которые тянутся с потолка почти во всех мастерских. Рядом с древними одеждами и статуями они смотрятся как произведения концептуального искусства, но назначение имеют сугубо утилитарное. Это вытяжки для очистки воздуха от испарений. В просторной мастерской на третьем этаже, предназначенной для реставрации живописи, прекрасная система сводчатых перекрытий из стекла и бетона. Она позволяет «ловить» необходимый свет большую часть суток.
Все работы по «переформатированию» складского здания и созданию в нем Центра реставрации обошлись правительству, меценатам и мэрии в сумму более семи миллионов фунтов стерлингов. В декабре 1996 года он торжественно открылся в присутствии Его Высочества принца Чарлза Уэльского.
Диагностика на грани фантастики
В Центре реставрации проходят обследование и, если требуется, курс лечения любые значимые культурные и природные объекты — от чучел зверей и птиц (здесь имеется свой таксидермический отдел), моделей пароходов, экспонатов Морского музея до живописи. Первоначальное обследование вещей ведется по трем направлениям. Первое: выявление специфики технологии, по которой объект был в свое время создан. Второе: идентификация подлинности. Не изменились ли какие-то фрагменты в ходе прежних реставраций и подновлений? Третье: в каждом конкретном случае устанавливаются причины новых повреждений и утрат. Когда история «болезни» готова, «пациент» направляется в процедурный кабинет к «лечащим врачам». Для гостей из «Вокруг света» мистер Гай устроил специальный обход.
Гордость музея — отдел восстановления скульптуры. Монументы и статуи, помещенные в просторную мастерскую, вместе создают композицию некоего сюрреалистического сна. Снятая с уличного постамента бронзовая королева Виктория гигантских размеров занимает весь «диаметр» длинной комнаты. Ей под юбку-колокол бессовестно заглядывает какой-то античный купидон или фавн. Рядом резвится мраморный кентавр, изваянный в XVIII веке по античным образцам. Вокруг мельтешат головы, руки, ноги и тела разных эпох. Это и немудрено, ведь коллекция, поступившая в свое время из богатейшего собрания ливерпульской семьи Бланделл, насчитывает около 600 одних только античных скульптур.
Мое внимание привлек бронзовый человек в позе римского оратора, но с лицом типичного английского клерка. Как объяснил пресс-секретарь, его переместили сюда на реставрацию из старого ливерпульского некрополя, расположенного у подножия крупнейшего в мире англиканского собора. Статуя увековечила Уильяма Хаскиссона (1770— 1830), члена городского совета, в шестьдесят лет ставшего жертвой технического прогресса. Мистера Хаскиссона сбил первый железнодорожный состав, курсировавший между Ливерпулем и Манчестером. Его современники и земляки были настолько потрясены этим ЧП, что на общественные деньги построили в честь пострадавшего часовню и украсили ее скульптурой…
В общем, собранная волей случая фантастическая «компания» дожидается очереди на лечение своих бронзовых или каменных «органов». Сотрудник лаборатории скульптуры Сэм Спортан рассказал, что для их очистки здесь применяется уникальная, самая прогрессивная в мире лазерная технология, а в качестве доказательства представил два мраморных античных бюста: один, пропитанный пылью веков, прокопченный, — и по контрасту другой, сияющий белизной после световой терапии.
В «Закромах»
Отдельный кабинет скульптурной лаборатории напоминает современную студию программиста-профессионала: сидя за компьютерами, Кристофер Дин и Колин Саммерс поворачивают на экране оцифрованные головы богов и героев. Зачем? Оказывается, традиционные техники, копирующие снятый вручную и переведенный затем в мрамор слепок, не позволяют сохранить сверхточные пластические и цветовые параметры подлинника, необходимые для дальнейшей научной работы. А как быть, если на статуе остались едва заметные следы раскраски? Как восстановить утраченный колер? Ведь античность не была абсолютно «белой», как мы привыкли думать: и мраморные изваяния, и архитектура храмов сверкали когда-то ярко и «звонко». Допустим, мы хотим понять, каким видели бюст римского императора первой половины I века н. э. его подданные. Способ один: используя лазерное 3D-сканирование, создать точную до микрона реплику. А потом при помощи полученной таким образом информации создавать копию.
Последовательность такова: сперва на объект направляют лазерный луч. Цифровая камера записывает отраженный от поверхности свет. Первоначальная «картинка» в формате 3D состоит из миллионов точек. Эту своеобразную цифровую тучу упорядочивают, переводя в ячеистую структуру из множества треугольников. Полученное записывают на диск, который и «засовывают» в компьютер, управляющий производственным станком. (Взятые со сканирования небольшого портрета сведения «весят», между прочим, около 70 мегабайт.) Затем в течение нескольких дней сверло станка движется по новенькому блоку каррарского мрамора в соответствии с заданной программой. Самые филигранные участки поверхности обрабатываются потом вручную — «понять» все бугорки и царапинки рельефа можно только на ощупь… Мне дали в руки особый электронный пинцет, который позволяет «контактировать» с экранным образом и двигаться по нему, чувствуя эти впадины и выступы.
«Итоговый» двойник совершенно неотличим от первообраза. Его можно использовать для восстановления изначального вида скульптуры в мельчайших подробностях, «правильно» раскрасить ее впоследствии, а также «вылечить» от рубцов, переломов, трещин. А можно сделать отличную сувенирную серию и продавать клоны шедевров туристам. Практикуемый в Центре реставрации метод, естественно, оценили коллеги из разных стран. В частности, для выставки «Цвет в античной скульптуре» Копенгагенская глиптотека попросила сделать двойника мраморного портрета Калигулы из своего собрания.