Журнал «Вокруг Света» №4 за 2003 год
Шрифт:
Тем не менее оловянная лихорадка сделала свое дело. Вокруг Куала-Лумпура начали вращаться огромные деньги, и не прошло и 50 лет, как убогий лагерь старателей, первые обитатели которого жили в палатках и тысячами вымирали от малярии и других тропических болезней, превратился в столицу Малайской конфедерации штатов.
Спустя недолгое время оловянная лихорадка сменилась резиновой. Это случилось после того, как сюда из бразильского Манауса были завезены семена дерева-каучуконоса гевеи. Они стали основой относительного экономического процветания Куала-Лумпура в начале XX века. В тот же период сюда прибыли тысячи эмигрантов из Индии для работы на каучуковых плантациях и строительстве железной дороги. Так начала складываться еще одна, индийская, клеточка
Оказавшись в столице Малайзии, просто прогуливаться по ее улицам и наслаждаться городскими видами вряд ли получится. Куала-Лумпур для этого не предназначен. Каждый, кто приезжает сюда, должен четко представлять, ради чего он это сделал – ради развлечения, отдыха или какого-то дела. В противном случае, этот город может показаться местом, лишенным всякой логики и внутреннего смысла. Хотя, на самом деле, и то, и другое здесь существует, и заключаются они в непредсказуемом объединении самых разных и самых противоречивых элементов.
Оставалось надеяться, что, возможно, остров Пинанг, входивший наряду с Сингапуром и Малаккой в британский союз «поселений у проливов», даст более четкое представление о Малайзии… Но нет. Оказалось, что и его судьба связана с именем иноземца – англичанина сэра Фрэнсиса Лайта, купившего эту землю для британской Ост-Индской компании и основавшего здесь в 1786 году новый город Джорджтаун. И здесь история повторилась – ее действующими лицами были те же индийцы, малайцы, китайцы, англичане, а позже – тайцы и бирманцы. Словом, опять полное смешение всего и вся.
И все-таки некоторые выводы во время пребывания в этой очередной малайзийской провинции сделать мне удалось.
…На большой зеленой лужайке возле здешнего форта Корнуоллис, построенного в свое время опять-таки для защиты от вездесущих пиратов, малайцы любят запускать воздушных змеев. Сильный ветер, дующий с моря, может поднять эту незамысловатую конструкцию на фантастическую высоту. Конечно, малайцам не чужд дух состязательности, им далеко не безразлично, чей змей улетит выше, чей издает более необычный вибрирующий звук, но главное все же не в этом. Больше всего их завораживает сам процесс полета – они буквально часами могут наблюдать за тем, как созданные их руками змеи свободно и величаво парят в воздухе.
Другая традиционная для этих мест забава – волчок. Тут в начале действа опять же требуется немалое умение, чтобы правильно раскрутить тяжелый маховик. Но основное начинается потом – малайцы сидят и завороженно наблюдают за тем, как он вращается вокруг своей оси. Может быть, как раз именно эта непосредственность и созерцательность, свойственные характеру здешних жителей, и не позволили острову Пинангу превратиться в аналогичный ему остров Сингапур.
Ведь изначальные их условия были практически равны. И Пинанг, и Сингапур являлись важными частями британской колонии Стрейтс Сетлментс, располагавшимися в выгодных стратегических местах и будучи главным образом торговыми портами. И на одном, и на другом островах вращались большие капиталы, именно на них опирались англичане в своих отношениях с малайскими султанами, управляя через них практически всем Малаккским полуостровом. И Пинанг, и Сингапур были оккупированы Японией во время второй мировой войны, и оба по ее окончании были освобождены, став частями федерации Малайзия. Но дальше судьбы «осколков» империи разошлись. Сингапур вышел из федерации, и китайское большинство превратило его со временем в богатейший мировой мегаполис. Пинанг же остался чисто малайзийским. И его жители до сих пор запускают воздушных змеев и крутят многокилограммовые волчки.
Конечно, на Пинанге все могло быть иначе. И имя Джорджтаун могло бы означать сегодня не одно из множеств курортных мест, а что-нибудь подобное, например, Гонконгу. Вопрос только, нужно ли это было созерцательной душе малайца? Похоже, контуры малайского орнамента все-таки начинали вырисовываться…
Разморенные туристы, тропические фрукты, экзотические бабочки, Храм змей – все это как нельзя лучше подходит для понимания неторопливого малайзийского бытия. Кстати, последний на поверку оказывается совсем не тем, чем хочет его видеть большинство приезжих. Воображение рисует таинственное сакральное место, где на алтарях царствуют мудрейшие создания на Земле. Когда же ты попадаешь сюда, то переживаешь глубочайшее разочарование. Храм змей похож на что угодно: на рынок, базар, парк развлечений – но только не на святилище. Кажется, что торговля сувенирами и фотографирование всех желающих на пару с обкуренной гадюкой с вырванными зубами – едва ли не конечная цель для местных предпринимателей. В общем, чувства от посещения этого популярного места остаются весьма неоднозначные…
Хотя, может быть, это и есть самая настоящая Малайзия, пусть и постоянно ускользающая? Однозначного ответа на свои вопросы получить я так и не смог. Ясно было одно – только сложенные вместе все эти части малайзийской мозаики могут дать некоторое представление об этой стране.
Дмитрий Воздвиженский | Фото автора
Планетарий: Всюду жизнь?
Представления о жизни, существующей в бескрайних просторах космоса, вплоть до последних десятилетий ушедшего века сводились в основном к абстрактным теориям. В наши дни ученые, вооружившись научными и техническими достижениями, всерьез приступают к поискам в космическом пространстве биологической жизни. И если однажды их усилия увенчаются успехом, то отношение к миру, в котором мы живем, и Вселенной, которая нас окружает, изменится навсегда.
Долгое время существовала уверенность, что жизнь есть на всех планетах Солнечной системы, и даже на самом Солнце, но научные исследования принесли человечеству сплошные разочарования. Но даже несмотря на то что достоверных свидетельств наличия жизни где-либо еще, кроме Земли, как не было, так и нет, ученый мир неоднозначно относится к этому обстоятельству.
Оптимисты считают, что цивилизации, далеко опередившие в техническом развитии земную, – это обычное явление во Вселенной. При этом полагаются они исключительно на веру в то, что среди огромного числа звезд нашей Галактики и еще большего количества звезд многих других галактик обязательно должны быть как звезды с планетными системами, так и планеты с развитыми цивилизациями.
Пессимисты утверждают, что земляне, по всей видимости, представляют собой наиболее передовую технологию в Космосе. Их главный аргумент – отсутствие не только научных свидетельств существования развитых цивилизаций, но даже планет земного типа за пределами Солнечной системы, которые могли бы служить пристанищем для жизни.
Все домыслы и гипотезы об иных формах жизни, так же как и о возможных посланцах других цивилизаций, наталкиваются на два ключевых вопроса. Первый из них – как зародилась жизнь? Второй – какова вероятность ее возникновения при наличии соответствующих условий и «исходных материалов»?
Жизнь на Земле – пока единственный известный нам пример жизни во Вселенной – «сделана» по рецепту, включающему удивительно малое число компонентов. Из всех имеющихся в природе химических элементов особенно важны для ее существования только 6, это – водород, углерод, азот, кислород, фосфор и сера. Из них состоит 98% материи всех живых организмов, и они являются наиболее распространенными во Вселенной, если не считать инертных газов. Этот факт указывает на родство живого вещества со звездами и дает надежду на его существование в просторах Вселенной.