Журнал "Вокруг Света" №6 за 1996 год
Шрифт:
В отличие от клубов «Ротари», объединяющих прежде всего бизнесменов, «совы», как правило, из старой интеллигенции английского происхождения.
Встречи — по вторникам, на третьей неделе каждого месяца, вечером, с семи до десяти-одиннадцати. Ужин, один-два коротких и живых доклада и концерт. Приглашаются хорошие музыканты. Царит дух всеобщего дружелюбия, шуток, смеха.
Через несколько дней каждая «сова» получает от «совы»-секретаря протокол прошедшей встречи с добрым чувством юмора и с обращением «Дорогой брат сова».
Меня пригласили выступить 19 сентября 1995 года. Это было 1049-е собрание клуба. Темой доклада я выбрал «Образ южноафриканцев в России». Скорее всего, человек из нашей страны выступал здесь впервые. Наверно, поэтому «совы» вскоре предложили мне вступить в их клуб. От неожиданности я попытался отшутиться: нет у меня бабочки (действительно, для доклада мне ее кто-то одолжил). Она была сразу же подарена. Так я и стал «совой».
...На той же улице Королевы Виктории, где собирается этот клуб и где находится Южноафриканская библиотека, мне показали красивый трехэтажный белый особняк. Старожилы помнят, что тут во время войны и в первые послевоенные годы помещалось советское консульство. Южноафриканские власти закрыли его в начале 1956-го.
Особо кипучей деятельностью консульство не отличилось. Никаких связей — общественных, научных, культурных — за четырнадцать лет его существования установлено не было. Торговля велась мизерная. Никто из российских ученых или артистов не побывал в Южной Африке. Южноафриканская сторона хотела, чтобы на гастроли приехал скрипач Давид Ойстрах. Просьбу не удовлетворили.
Зато здание у консульства было прекрасное.
Консульство, уже как российское, воссоздано через почти что четыре десятилетия, в 1993-м. Но то здание уже занято. Оно приглянулось французам.
Сколько еще домов в Кейптауне с прошлым, которое хочется узнавать, а то и разгадывать!
...На все, о чем я пишу (кроме ресторанов и магазинов старой гавани), вряд ли обращают внимание те толпы туристов, что устремились сейчас в Кейптаун. Несколько десятилетий мир бойкотировал Южно-Африканскую Республику из-за ее политики апартеида, а теперь бойкот снят.
Туристов привлекает Столовая гора. Вид с нее на город и океан, как пишут в путеводителях, один из самых красивых в мире. Когда-то нужен был целый день, чтобы подняться и спуститься. Теперь — подъемник. Наверху — ресторан.
Другое излюбленное место — Кейп-Пойнт, оконечность Капского полуострова. Это, обычно говорят туристам, водораздел между Атлантикой и Индийским океаном. Правда, наука география утверждает, что водораздел находится восточнее, у мыса Игольный. Но ехать туда далеко, и туристов вполне удовлетворяет тутошнее объяснение. Тем более, что обзор с Кейп-Пойнта — великолепный, находка для любителей делать снимки.
Ну, и тур по городу. Здания парламента, собор Святого Георгия, Сити-холл, Гавернмент-авеню. Кирстенбош — один из самых богатых в мире садов-заповедников. Громадный «Океанский аквариум», недавно открытый в старой гавани, с самыми диковинными обитателями морей.
И, конечно, пляжи. Новости по телевизору часто кончаются напоминанием, что над страной — озоновая дыра и что рак кожи давно уже стал национальной болезнью. В новостях показывают даже карту страны с указанием, что солнце сегодня «опасно», а где-то «очень опасно». Дают картинку: солнце в виде черного дракона впивается в тело загорающей девушки. Но, судя по многолюдности пляжей, телевизору не очень верят.
Туристы не бывают в Гугулету, Ланге и Кайеличе — частях Большого Кейптауна, где живет, наверно, миллиона два африканцев. Лишь изредка забредают в «Малайский квартал» (рабов-малайцев привезли в Кейптаун еще в XVII веке).
Но чего уж никак нельзя не заметить — так это громадного пустыря в самом центре города. На совершенно пустом месте одиноко высятся лишь три или четыре церкви и мечети. Такого в других городах не встретишь. Городские площади, да еще в центре — на вес золота. Как же могло так получиться здесь?
Место — легендарное. Ни о какой другой части Кейптауна столько не говорят и не спорят, как об этой.
Когда-то на месте пустыря стояли дома. И очень густо. Жил тут разномастный люд: портовые рабочие, рыбаки, ремесленники, мелкие торговцы, бедные студенты, городская голытьба. Большинство составляли цветные. Так называют тут потомков браков и внебрачных связей между белыми и черными. Малайцы. Индийцы чьих прадедов тоже вывезли когда-то из их родных мест. Да и белые. Немало евреев — иммигрантов из России; они поначалу тоже селились здесь. Если удавалось добиться приличных заработков, перебирались в благоустроенные и престижные кварталы.
Называлось это место «Шестой округ». Здесь был свой фольклор, песни, анекдоты.
Песня портовых грузчиков из Шестого округа была первой южноафриканской песней, которую я услышал в своей жизни. Рабочие в порту помогали себе этой песней, как волжские бурлаки «Дубинушкой». Она очень ритмична, а слова — предельно простые. Мне спели ее южноафриканцы на Всемирном фестивале молодежи студентов в Москве в июле 1957-го.
Власти уничтожили этот район в 1963-м. Все постройки, кроме церквей, были снесены. Согласно политике раздельного проживания расовых групп эта земля отдавалась белым.
К чести белого населения — никто не захотел строиться на этом опустошенном месте. Так оно, как прокаженное, и стоит уже больше трех десятилетий — громадная дыра в бурлящем портовом городе.
Правительство Нельсона Манделы решило его застраивать, и уже не по расовому признаку. Но как освоить заново такую обширную землю? Нужна кропотливая подготовка градостроителей всех специальностей. Так что пока еще — пустырь.
Недавно создан музей Шестого округа. В конце прошлого года состоялся трехдневный фестиваль, организованный Ассоциацией граждан Шестого округа; в нем участвовали тысячи кейптаунцев. На пустыре ставят столбы с названиями старых улиц — на тех местах, где они пролегали. В прессе идут бурные споры. Одни считают, что этот округ и надо было снести — слишком уж там клокотали городские низы. Но так считают немногие, да и те редко решаются высказываться. Для большинства же это — колоритное прошлое Кейптауна.
Может быть, что-то схожее было у этого округа с одесской Пересыпью и Молдаванкой. Там тоже из поколения в поколение жили портовые грузчики, мелкие торговцы, рыбаки, разносчики. Пестрый многонациональный люд. Не было ли выходцев из Одессы среди тех россиян, что селились когда-то в Шестом округе?
Что ж, у Кейптауна были давние связи с Россией. Стоит поговорить и об этом.
Но это уже другая тема.
Аполлон Давидсон
Кейптаун
Страны и народы: К староверам на Бирюсу, или Путешествие районного масштаба