Журналист по знаку зодиака
Шрифт:
И бьющая в глаза роскошь, и ужасающая нищета уживаются рядом, как в странах третьего мира…
И последнее. Прикамск, как бы там ни было, – это прежде всего промышленный город. И кажется, что гул заводов с дымящимися трубами здесь давно перерос в индустриальную симфонию. И это хорошо заметно на улице со странным названием Героев Хасана. Или – Трусов Халхин-Гола.
Но это уже были фантазии воспаленного ветлугинского воображения.
Конец первой части
Часть 2
Доктор
Шахтерская
Катаев согласился на встречу с Доктором, которую устроила ему Ирина. Местом рандеву был избран дешевый – по бандитским меркам, естественно – ресторан украинской кухни «Полтава», расположенный недалеко от памятника прикамским танкистам, погибшим в годы войны. По городу была раскинута целая сеть едальных заведений этого хохляцкого бренда. Похоже, что все они принадлежали крутому бизнесмену с украинской фамилией Владимиру Скляренко, более известному в крае под другим именем – Доктор, или его людям. Иначе, думал Катаев, он наверняка назначил бы стрелку в другом месте. Впрочем, Доктором сейчас называли его редко, разве что опера со стажем да бывшие подельники. С этим человеком и предстояло Катаеву встретиться.
Опаздывать в таких случаях было не принято. Поэтому Катаев пришел заблаговременно, но светиться в ресторане не хотел и от нечего делать, пока время позволяло, зашел в близлежащий универсам. Он рассеянно смотрел на покупателей, толпящихся у касс с корзинами, набитыми продуктами. «Н-да, как все просто, купил – и доволен. Мне бы их заботы». Он волновался перед встречей и хотел себя успокоить таким странным способом.
Ровно в два часа он вошел в вестибюль ресторана. К нему тут же подскочил молодой человек:
– Вас ждут.
Он взял у Катаева куртку и указал на зал. В просторном зале, отделанном под украинский курень, посетителей, несмотря на обеденное время, было немного. Очевидно, из-за высоких цен. В дальнем углу у окна за дубовым столом сидел тот самый Владимир Скляренко. Катаев раньше никогда не видел его живьем, лишь на фотографиях да по телику. Это был полнеющий, с короткой стрижкой, мужчина лет пятидесяти, одетый в серый костюм и голубую сорочку, как сейчас модно, без галстука. Он отложил в сторону газету – это был «Обоз», как успел заметить Катаев, – встал и протянул ему руку.
– Здравствуйте. Владимир Иванович, – представился он, слегка наклонив в знак приветствия голову.
– Михаил… Иванович, – слегка волнуясь ответил Катаев.
– Тезки, значит. Прошу.
Когда Михаил сел на скамью, заменяющую в этом ресторане стулья, Скляренко спросил:
– Что будете заказывать? Не стесняйтесь. Как говорится, все схвачено, за все заплачено.
– Я вообще-то поел. Так, если что-нибудь легкого.
На самом деле Катаев был голоден как волк, но жрать на халяву бандитскую подачку не хотел.
– Вы какую кухню предпочитаете?
– Ту, которую я еще не пробовал, – сострил Катаев.
– Настоящая украинская подойдет?
Михаил согласно кивнул, хотя в этом ресторане он уже бывал. Скляренко сделал еле видимый жест рукой, и неизвестно откуда возникшая официантка выставила на стол черный хлеб, сало, овощи, мясо, тарелки с дымящимися варениками и большой графин украинской горилки.
Доктор разлил ее по стопкам.
– За знакомство!
Они выпили, закусили, намазывая сало на хлеб, словно масло.
– Так вот, в чем, собственно, дело, – начал разговор Скляренко. – Вам уже, наверное, сказали, что я хочу, чтобы вы написали обо мне книгу. Точнее, не обо мне, а о тех суках, которые изуродовали мне жизнь, сломали мою судьбу, в результате чего я стал совсем не тем, кем хотел стать. Хотя теперь я не жалею. На все, как говорится, воля Божья.
«Еще бы, – ухмыльнулся про себя Катаев, – я бы тоже ни о чем не жалел».
– Я не знаю, – продолжал между тем Доктор, – что это будет: документальная книга или художественный роман, вам видней. Самый лучший вариант, я думаю, это, как у вас там говорят, журналистское расследование.
Наступила пауза. Скляренко налил по второй.
«Между первой и второй перерывчик небольшой», – весело подумал про себя Катаев и сам себе улыбнулся.
– Да-да, вы правильно подумали, что между первой и второй должна пройти минута-две, не больше. А вот между второй и третьей можно посидеть и поговорить минут десять. Ведь водка создана не для пьянства, а для долгих мужских разговоров. Так в книгах пишут, – словно читая его мысли, сказал Доктор.
Катаеву всегда казалось, что бандиты не пьют и не курят, поскольку все они бывшие борцы или боксеры. Хотя и отчетливо понимал, что не все бывшие спортсмены – бандиты. Похоже, что Доктор был не по этой части, он – исключение.
Действительно, Доктор занимался спортом лишь в школе, да и то на уроках физры. Хотя сейчас, следуя моде и своему «политесу», посещал фитнес-клуб, играл в теннис, совершал ежедневные пробежки, катался на горных лыжах зимой и летом на виндсерфинге и аквабайке, ездил на рыбалку и обожал охоту. И всячески поощрял прикамский спорт в виде строительства небольших спортплощадок или, как их теперь называют туполобые чиновники, плоскостных сооружений.
– Ваше здоровье, – он снова поднял рюмку, чокнулся с Катаевым и выпил залпом. Молча закусил овощами. Вслед за ним выпил и Михаил.
– Так вот. Когда-то я учился в мединституте на детского доктора. Сам я не из Прикамска, а из Шахтерска. Знаете такой город?
– Знаю, конечно. Был там пару раз, – ответил Катаев.
– После третьего курса я приехал туда на каникулы. Мы жили с бабкой даже не в самом Шахтерске, а в одном из поселков при шахте имени Двадцатилетия Октября. Так она тогда называлась. Может, и сейчас так называется, если, конечно, от нее что-то осталось. Помните эту моду, наверное, когда всему на свете присваивались совдеповские имена?