Журналисты не отдыхают
Шрифт:
Бронепоезд прет со свистом
Бронепоезд мирно подкатил к станции. Народ шуганулся от платформы. Ведь как было дело? Пассажирские поезда вообще-то ходили. Но иногда и как-нибудь. Так что люди, которым было надо куда-то ехать, околачивались на станциях в ожидании - а вдруг что-то и подъедет. Но, конечно, бронепоезда они явно не ожидали.
У нас техника была уже отработана. С бронепоезда высыпались бойцы и оцепили окрестности. Бронепоезд водил пушками - чтобы кому-то мало не показалось. После чего подтянулся второй эшелон.
Братва, высадившаяся в первом эшелоне, заодно прихватывала местных извозчиков. Они обычно стояли на привокзальной площади, ожидая седоков - вдруг поезд приедет. И тут не все успели убежать. На
К зданию Совета мы подъехали с понтом, на трех тачанках. Быстро их развернули в сторону здания, а я и Андрей поперлись внутрь. Сорокин контролировал ситуацию с наружной стороны.
Как оказалось, такие предосторожности были лишними. В здании бывшей городской управы, а ныне Совета мы нашли только невменяемые тела. Начальство отдыхало с самогонкой. Увидев нас, они потянулись за оружием, но не с такими связались. Я уже оставил свой Кольт как запасное оружие, а на ремне таскал всем привычный Маузер в деревянной кобуре. Но быстро доставать это оружие я тоже научился. Так что эти ублюдки очень скоро оказались под прицелами двух стволов - Маузера и Нагана. А потом подтянулась и братва с винтовками.
– - Что с ними делать?
– спросил Андрей.
– - А вот видел там возле станции стенку? Вот к ней их прислони и выдай очередь из бронепоезда.
– - Вот так...
– - Да, вот так! Они хуже корниловцев. Те честные враги, а эти бьют нам в спину!
В общем, я приобрел жутковатую репутацию. А почему? Я действовал так, как надо действовать. На войне как на войне. Правда?
Но наши прогулки по России закончились. Я получил от наркома НКВД, товарища Петровского, приказ двигаться на юг. Кстати, меня очень забавляли наши переговоры. Они шли по телеграфу и напоминали переписку по мылу. Именно по мылу, а не в чате. Я диктовал телеграфисту свой базар. Потом получал ответ, который выбегал на телетайпной ленте. Мне, кстати, это нравилось куда больше, чем разговоры по местным беспонтовым телефонам. Которые если где-то и имелись, то слышимость там была... Не стану выражаться. По крайней мере, при телеграфном общении я мог сохранить "входящие". В случае чего есть возможность отмазаться. Типа это не я виноват, а мне приказали. Впрочем, это была жалкая отмазка. Большевикам была нужна победа. Одна на всех. И за ценой они не стояли. Я, впрочем, тоже не стоял.
А дела-то были скорбные. Каледин пошел в наступление, казаки и офицеры захватили Ростов и Таганрог. Большевики стягивали туда кого только можно, вот и нас тоже послали.
* * *
Поручик Старилов с тоской оглядел окружающую местность и взялся за лопату. Занятие было ему непривычное, руки уже были сбиты в кровавые мозоли. И толку-то особого нет - ковыряться в мерзлом грунте. До утра всяко не успеть отрыть нормальные окопы. А утром будут атаковать большевики. Хорошо хоть, что они воевать не умеют. Их с позволения сказать войска - это сброд, которым дали винтовки. Они придумали такую вещь как "эшелонная война". Всю эту сволочь подвозят на эшелонах и бросают в бой. Но по снегу не особо поманеврируешь. Так что они наступают в лоб. А их много. Рано или поздно они вытеснят их с позиций. Вот зачем Старилов пошел воевать, не навоевался на той войне? Но новая власть ему не нравилась. Они были чужими. Он понимал, что не сможет жить так, как раньше. Старилов не был "буржуем", у его семьи имелось маленькое заложенное поместье. Но там была такая уютная жизнь, за столиком под яблоней у самовара... Он хотел туда вернуться с фронта. А вот ЭТИ у него всё отняли.
А! Вот и помощь! По дороге вдоль железки ехали четыре артиллерийские упряжи. Ну против пушек-то краснозадые ничего не сумеют сделать.
Но тут из-за холма выползло ЭТО. Это был бронепоезд. Он неспешно
* * *
– - Хорошо я им двинул! Учитесь, салаги!
– сказал Сорокин, утирая пот.
Да уж, подтягивающуюся артиллерийскую батарею матрос снял конкретно. А ведь если б они развернули свои пушки? Мы б из-за холма и носу не смели бы показать. Бронепоезд, он, конечно, большой и железный, но батарея трехдюймовок может ему причинить очень большие неприятности. А вот теперь - что офицерьё может нам противопоставить до Ростова? Кстати, никто не называл наших противников "белыми". Говорили - "кадеты" или "офицеры". Казаки как-то быстро слиняли. Собственно, на Ростов они полезли исключительно с целью пограбить. А когда награбили - то остальные дела им стали не очень интересны.
Тем более, у них хватало своих проблем. В мое время почему-то считалось, что все, кто жили на Дону - это казаки. Но вот не так обстояло дело. Казаки - это сословие. Попасть в которое было очень непросто. Только они владели землей. А половина населения назывались иногородними. Они были никто и звать их было никак. Вот догадайтесь с трех раз - за кого эти ребята подписались после "Декрета о земле"?
Так что вся затея Каледина сдулась, как воздушный шарик. Он пустил себе пулю в лоб. А офицеры во главе с Корниловым сдернули из Ростова. В той истории они двинули в знаменитый героический "Ледяной поход". Но тут у них сил было маловато. Тогда-то их было четыре тысячи, а теперь - около полутора тысяч. Мы ведь не зря на бронепоезде катались. Да и не только мы. Разбежались, падлы. Переть с такой численностью на Екатеринодар было безумием. Так что они двинулись в зимовники. Я читал воспоминания генерала Деникина, он писал, что и тогда был такой вариант. Но я не врубался - что такое зимовники? Я вот помнил из классики, что Григорий Мелехов с Аксиньей собирались туда свалить. Оказалось - это малозаселенная местность между Доном и Хопром. Куда офицерьё и свалило.
Вот если бы я был самым главным - то двинул бы на них войска. Паровозы надо давить, пока они чайники. Но это была мечта. Потому что войск не было. К зимовникам надо было переть пешком. А на такое ни одна красногвардейская часть была не способна. Да если б кто-то допер - то офицеры раскатали бы их и не заметили. В моей истории ведь так было. Корниловцы гоняли красных только в путь. Мы-то их разогнали, потому что сидели на железной дороге. А без неё красногвардейцы - ничто.
А Ростове я снова отличился. Дело в том, что некие деятели развлекались в городе типа еврейскими погромами. Типа - потому что на самом-то деле громили всех, кто попадался. Они начали ещё при калединкой власти, решили продолжить при Советской. Это они зря. Я ненавижу быдло, которое идет на погромы. И наши ребята их тоже ненавидели. Так что они действовали очень жестко. Мочили без разговоров. Самое смешное, что поймали троих офицеров, которые, видимо, не успели сбежать и у них снесло крышу. Мы это, разумеется, отразили в газетах.
Кого поймали - с теми действовали по проверенной методике. Ставили к стенке и расстреливали из пулеметов. Почему-то такой расстрел производил сильное впечатление. Хотя по большому счету -- какая разница - стреляет взвод из винтовок или один пулемётчик? Но вот почему-то я окончательно приобрел репутацию страшного отморозка. Хотя, революция - она вот такая.
А тут подоспело новое задание.
"Вы в прошлом анархист. Попытайтесь с ними договориться." -- выползло из телетайпной ленты. И была мне дорога в Гуляй-Поле.