Журналисты не отдыхают
Шрифт:
– - Это последователи Ленина? Так, насколько я знаю, они не слишком влиятельны.
– - Пока. Но я бы на них поставил скорее, чем на вас. У вас с дисциплиной плохо. Но если вы её наладите....
Я внимательно поглядел на собеседника. Неужели тоже попаданец? Насколько я читал, весной семнадцатого все были в восторге от Временного правительства. А большевиков вообще всерьез никто не воспринимал. Хотя... Во все времена были умные люди. В "перестройку" тоже были те, кто понимал, чем всё закончится. Просто от них отмахивались.
Между тем Михаил продолжал.
– -
– - Да, хотел бы.
– - Ну, это легко можно сделать. Только вот такой вопрос. Я могу отвести вас на дачу Дурново, где у них что-то вроде клуба. А могу познакомить с одной группой рабочих, тоже с Выборгской стороны.
Блин! А я вот и забыл про дачу Дурново, которую анархисты захватили после Февраля. Но нам туда не надо. Вдруг попадется человек, побывавший в Америке. Да и во всяких клбух всегда любят поговорить об "измах". А если я войду в эту среду через, так сказать, низовую организацию, то никто мне предъяву кинуть не посмеет.
– - Ну эти клубы. Видал я салонных революционеров. Лучше уж с рабочими познакомиться.
– - Тогда это можно сейчас сделать. У них как раз скоро начинается собрание.
Мы допили и доели -- и вышли на Владимирский, где поймали извозчика. Он и повез нас на Выборгскую. Я с интересом глазел вокруг. В общем, Литейный проспект не сильно и отличался от того, что я видел в своем времени. Ну, реклама была иная, а дома те же. Только вот Большого Дома* не было. Вместо него находились какие-то обгорелые останки.
(*В здании на Литейном проспекте, 4 располагается ГУВД, а в свое время -- НКВД. Дом построен в 1932 году в конструктивистском стиле и выделяется своей высотой среди окрестных зданий. К тому же, в народе шутили, что из кабинетов этого дома видна Колыма.)
– - Окружной суд, -- пояснил Михаил - Сожгли во время революции.
– - Гы. Умные люди вели народные массы. Там ведь наверняка было множество уголовных дел.
А вот Выборгская сторона выглядела совсем не так, как я привык. Понятно, что не было коробки гостинцы "Санкт-Петербург". Да и крейсер "Аврора" ещё не стоял на знакомом месте. Но главным было другое. Многочисленные заводские трубы чадили черным дымом. Так а что делать - угольком топят.
За мостом местность поменялась. Это явно был другой мир. Тут по улицам двигались мужчины в сапогах, дешевых пиджаках и картузах и женщины в ситцевых платьях и платочках. И чем дальше мы ехали - тем больше в глаза бросалась вопиющая бедность. А ведь большевики и анархисты были в чем-то правы...
Но места всё же были знакомые. Мы свернули на Нобельский переулок и пролетка остановилась у заведения, на котором была надпись "Чайная". Я ухмыльнулся. В СССР в заведениях с таким названием пили совсем не чай. Михаил по-своему понял мою ухмылку - ведь мы тоже недавно вылакали поллитру "чая".
– - Это и в самом деле чайная. Тут никогда спиртного не подавали, даже до войны. Её открыл один купец-благотворитель. Думал, что рабочие будут сидеть за самоваром и отрешатся от крамольных мыслей. Вот они и сидят...
Мы прошли через большой зал и свернули куда-то в коридор. Михаил открыл одну дверь и кивнул мне.
Я общался с современными мне анархистами, а также знал историю. Так что не ожидал увидеть пьяную оргию. Но цивильность обстановки поразила даже меня. В большой комнате под керосиновой лампой сидело человек пятнадцать. На столе кипело два самовара, стояли стаканы, лежали баранки. Разве что, было очень накурено. Но в это время ещё не боролись за "здоровый образ жизни". Боролись за иное.
– - О! Миша, здорово! А это кто с тобой?
– - Разрешите представить, Сергей Алексеевич Коньков, анархист из Америки.
Дальше все пошло легко. Тут собрались, в основном, молодые парни, имелось четверо девушек. Судя по их виду, они были рабочими. Только один парень светился в фуражке и в какой-то униформе. Как я узнал позже - он учился в Лесотехнической академии.
Меня они встретили душевно. Что меня изумило - они не так, чтобы очень расспрашивали про Америку. Нет, я им рассказал, что помнил, об американских анархистах. Они это приняли к сведению. Но явно было видно - ребята полагают, как пел Цой, "дальше действовать будем мы". У них были более важные интересы, чем какая-то там Америка. Вопрос шел об организации агитации на окрестных заводах.
Михаил откланялся и исчез, а я включился в обсуждение насущных анархистских дел.
– - Вот ты, американец, во вторник будет митинг на заводе Нобеля. Ты там сможешь выступить?
– - Конечно.
– - Тогда подходи к проходной к обеду.
Как-то так вышло, что с этого сборища я вышел в компании девушки по имени Светлана. Она сказала, что живет в центре - вот и вызвался её проводить. Мы шли по улице и болтали о всякой всячине, когда из какого-то закоулка вышло трое парней. В том, что это местные гопники, я понял сразу. Выглядели они забавно - на начищенных сапогах у них были резиновые галоши.
– - А вот госопдинчик с нашими девками гуляет, -- произнес один, в его руке сверкнул нож.
Тут снова заработали реакции моего реципиента. Я так быстро не успел бы выхватить пистолет. Единственное, что сделал я - так направил ствол перед ногами лидера. Мой реципиент явно стрелял сразу на поражение.
Грохнул выстрел.
Гопники поняли, что не с тем связались, но деваться им было некуда. Они бы драпанули - но сами себя загнали в угол.
– - Лечь на землю, суки! Ножи кидаем в сторону. Второй выстрел будет в лоб!
Я сам себе удивлялся. Все-таки я был простым парнем, а тут прямо киногерой.
Гопники, увидев, что на них приветливо смотрит произведение мистера Кольта, улеглись, двое выкинули ножи.
И тут Светлана заговорила отборным многоэтажным матом. Скосив глаза, я увидел, что она держит пистолет, вроде браунинг. Закончив высказывать разные светлые мысли о парнях, она перешла к делу.
– - Вы, гнойные твари, на анархистов напали? Вы знаете, что теперь с вами будет?
– - Извините, ну не опознали...
– - прохрипел лидер.