Жуткие истории
Шрифт:
Никитка развернулся, хотел бежать, но Яна Игоревна преградила ему дорогу.
– Ты куда-то собрался? – спросила она и закрыла дверь в большую комнату на замок.
– Откройте! – закричал мальчик.
– Тебе понравилась Аннушка? Нет? А ты ей понравился. Посмотри, как у неё глазки заблестели. И твой друг ей понравился, Аннушка осталась довольна.
– Где Лёха?
– Я не виновата, что она так много ест, – плаксиво произнесла Яна Игоревна. – Два года назад мне продали Аннушку под видом обычной домашней крысы. Но в прошлом году она внезапно начала расти. Она ест, как слон, даже кости
Никита попытался отобрать у Яны Игоревны ключ, но пенсионерка швырнула ключ крысе. Он упал рядом с огромным животом Аннушки.
– Не торопись уходить. У нас скоро обед! – с этими словами Яна Игоревна толкнула Никитку в бок.
Он упал. Крыса разинула пасть. Раздался визг, потом рычание… В руках Яны Игоревны блеснуло лезвие тесака.
…Через три дня у двери восемьдесят пятой квартиры собрались люди. Внутри кто-то истошно визжал. Соседи нервно переговаривались, тщетно пытаясь дозвониться до Яны Игоревны. Вызвали участкового, с минуты на минуту ждали МЧС.
…Когда спасатели нанесли по двери первый удар, в подъезде появился Никитка. Мальчик возвращался из школы. Не заинтересовавшись беспокойной суетой, он вызвал лифт, стараясь не встречаться взглядом с взволнованными соседями. Едва створки распахнулись, Никитка зашёл в лифт, издав вздох облечения. Он не собирался наблюдать за развитием событий и ждать, когда спасатели вышибут дверь и окажутся в квартире. Никита лишь вспомнил, как три дня назад ему чудом удалось изловчиться, вскочить с пола, поднять ключ и с силой оттолкнуть Яну Игоревну…
Впрочем, об этом уже никто не узнает. Аннушка вряд ли расскажет правду.
Свадебные куклы
К двадцати шести годам подруги Оксана и Эльвира пришли к мысли, что на них кто-то навел порчу. Девушки никак не могли выйти замуж, а последнее время на них вообще перестали обращать внимания мужчины. Ясно как день – без порчи не обошлось.
– На нас венец безбрачия, – заявила как-то вечером Эльвира, выслушав очередную историю Оксаны о неудачном свидании в кафе с парнем, с которым познакомилась по Интернету.
– И что делать, сидеть в одиночестве и ждать старость?
– Мне тут одну бабку посоветовали, – улыбнулась Эльвира. – Говорят, творит чудеса: порчу, сглаз и прочую дрянь снимает за один сеанс. Живет, правда, далековато, в Твери, но ради пользы дела можно к ней ломануться.
– Думаешь, есть смысл? – по жизни Оксана была пессимисткой, даже в хорошем она умудрялась выискивать отрицательные моменты.
– Едем в субботу! – поставила точку в разговоре Эльвира.
Баба Дуся – Оксана так и не поняла, кем она была: ведьмой, знахаркой или ворожеей – выглядела как самое настоящее ископаемое. Есть, конечно, люди-долгожители, но по внешнему виду бабы Дуси можно было предположить, что она супер-долгожитель. Худая, почти прозрачная, сгорбленная, морщинистая. Старушка больше походила на тень, чем на человека.
Выслушав эмоциональную речь Эльвиры и робкие поддакивания Оксаны, старуха махнула скрюченной рукой.
– Нет на вас венца безбрачия, понапридумывали вы все.
– А почему отношения не складываются? – спросила
– И замуж никто не берет, – прошептала Оксана.
– Несчастливые вы, оттого и не берут вас.
Заявление бабки прозвучало как гром среди ясного неба. Несчастливые? Значит, это уже диагноз, думала Оксана, и ничего нельзя изменить. Но баба Дуся подруг успокоила:
– Счастье можно приманить. А когда оно совсем близко подойдет, не зевайте, хватайте его и держите крепче.
На резонный вопрос, как именно можно приманить счастье, бабка выпалила:
– С помощью ритуала и свадебных кукол.
И если с ритуалом – баба Дуся в подробностях рассказала, что и как надо делать – дела обстояли более-менее понятно, то со свадебными куклами подругам пришлось помучиться.
Ведь требовалось не просто купить в магазине кукол в наряде невесты, а украсть кукол-невест с чьей-нибудь свадьбы. Задача не из легких, а если учесть, что ни Эльвиру, ни Оксану в обозримом будущем никто не собирался приглашать на свадьбы, их мистическое мероприятие грозило закончиться, так и не успев начаться.
– Ничего, Оксан, что-нибудь придумаем.
– Что придумаем? – плаксиво спрашивала Оксана. – Кукол надо украсть со свадьбы, понимаешь? Не взять, не купить, а именно украсть. Это нереально! Даже если повезет, и мы на свадьбе окажемся, не факт, что там вообще будет кукла-невеста. А для ритуала нам нужна не одна, а две куклы. Эльвир, это конец! Мы никогда не выйдем замуж.
Эльвира с подругой не соглашалась, и пока Оксана, сидя дома, жалела себя, занялась активными поисками. Вскоре её посетила гениальная идея. Где можно найти куклу-невесту? Правильно, там, где есть настоящая невеста. А где чаще всего в городе встречаются невесты? Конечно же, во дворцах бракосочетаний.
– Оксан, все гениальное – просто. Считай, куклы у нас в кармане.
И действительно, операция по изъятию чужих кукол-невест прямо с бамперов свадебных лимузинов, прошла на удивление легко. Без проколов, разумеется, не обошлось, несколько попыток обернулись крахом, но три недели спустя в квартире Оксаны на спинке мягкого дивана восседали две роскошные куклы-невесты в белоснежных свадебных платьях.
К ритуалу – а если верить на слово бабе Дуси, к приманке счастья – приступили в полночь в день полнолуния. Кукол, теперь они носили имена подруг, посадили на пол, прислонив друг к другу спинами. Зажгли свечи, рядом поставили две миски с водой, в которых плавали отрезанные локоны Оксаны и Эльвиры.
Проведение ритуала не требовало особых знаний и сноровки. В полумраке Эльвира взяла длинную иглу, накалила её от огня свечи, воткнув красное острие в подушечку указательного пальца левой руки. Появилась боль, Эльвира ойкнула и быстро выдавила несколько капель крови на темечко своей куклы. Затем взяла маленькие ножницы, отрезала у куклы прядь волос, бросив её в свою миску.
Через минуту то же самое проделала Оксана. Настал момент для чтения заклинания. Девушки прочитали его вслух. Трижды. И едва они умолкли, внезапно сделалось темно и холодно. Откуда-то ворвался сильный ветер, мгновенно затушив свечи, послышались женские стоны, крики о помощи, детский плач и звон, отдаленно напоминавший звон колокольчика.