Жвачка и спагетти
Шрифт:
– Чего вы от меня хотите?
Комиссар улыбнулся ему доверительно, почти дружески:
– А вы не догадываетесь?
– Нет...
Но его "нет" прозвучало так неуверенно, что это даже было трогательно.
– Лгать глупо, Ланзолини... и до того бесполезно!
– Уверяю вас...
– Да я вам верю, верю!.. Давайте-ка лучше познакомимся.
– Как так?
– Ну, назовите для начала, например, вашу фамилию, имя и профессию.
– Ланзолини... Орландо Аттилио Ромео...
Тарчинини
– ...Парикмахер... у ди Мартино...
– Скажем так: парикмахер в свободное время...
– Не понял?
– Ланзолини, вы успели поработать не меньше, чем в десяти веронских парикмахерских. Не многовато ли?
– Мне попадались хозяева, которые меня не понимали. Я художник!
– И к тому же giovanetto della malavita [20] , верно?
– Я запрещаю вам...
20
Жиголо (ит.)
– Помолчи! Всякий раз, как ты уходил от очередного хозяина, ты устремлялся за какой-нибудь богатой клиенткой. Не надо большого ума, чтоб догадаться.
И, вернувшись к прежней церемонности, Тарчинини добавил:
– Расскажите нам теперь об этой прелестной даме, портрет которой украшает ваш камин.
– О Мике?
– Да, о Мике Росси.
– Это... мы друзья...
– Расскажите, как вы с ней познакомились.
– Да знаете, как это бывает... Вы же понимаете, женщина, которая хочет быть хорошо причесана, много времени проводит у своего парикмахера... Ну и, пока с ней возишься, поневоле разговоришься, верно?
– По-видимому...
Ободренный пониманием, с которым как будто слушал его следователь, Ланзолини понемногу скова обретал уверенность.
– Так что, поскольку она приходит регулярно, устанавливаются дружеские отношения...
– Конечно...
– Клиентка очень скоро рассказывает о себе, о своих надеждах и разочарованиях... и если вы не отвечаете, она истолковывает ваше молчание как сочувствие... И начинает смотреть на вас иначе... а дальше все происходит само собой.
– Но скажите, Ланзолини, ведь, в отличие от ваших обычных побед, синьора Росси, кажется небогата?
– Мика – другое дело. Она... я любил ее.
– Смотрите-ка! Значит, на этот раз сами попались?
– Смейтесь сколько угодно, я любил Мику!
– Хорошо! А муж?
Орландо самодовольно усмехнулся:
– А что муж...
– Вы знали его?
– Только с виду. Она мне его как-то показала, когда он слонялся около парикмахерской.
– Он что-то подозревал?
– Думаю, что да, хотя точно не знаю.
Комиссар повернулся к Лекоку:
– Что скажете?
– По-моему, все ясно.
– По-моему, тоже... Синьор Ланзолини, не уложите ли вы немного белья в чемодан, чтобы отправиться с нами?
Ошеломленный Орландо уставился на них:
– С вами? Куда?
– В тюрьму.
– В тюрьму? Я? Но почему?
– Потому что я вынужден вас арестовать по подозрению в убийстве Эуженио Росси.
Орландо был так потрясен, что не сразу отреагировал. Когда двое следователей встали, юноша закричал:
– Это неправда! Неправда! Вы не имеете права! Вы лжете!
Комиссар положил руку ему на плечо:
– Ну, ну, перестаньте кричать, Ланзолини! Имейте в виду, мы никогда не лжем... Конечно, ошибки случаются, но сейчас, я думаю, не тот случай. Боюсь, что вы убийца, Ланзолини.
– Нет!
– Вы любили Мику – вы сами сейчас сказали – и не хотели ни с кем ее делить, это естественно! Муж вас стеснял, вы его и убрали!
– Я не убивал его! Он покончил с собой!
– Откуда вы знаете?
– Она мне сказала!
– Я думаю, она помогла вам избавиться от ее мужа?
– Это подлая клевета! Чудовищная!
Лекок вмешался:
– Мне кажется, комиссар, что это вышло непредумышленно. Росси застал их...
Тарчинини включился в игру:
– Возможно...
– Эуженио сказал жене, что уезжает, а сам вернулся домой и увидел их вместе. Он стал угрожать...
– И Ланзолини испугался!
– И кинулся на Росси!
– Не для того, чтобы убить, я уверен, а просто защищаясь!
– Произошла схватка...
– И он, должно быть, выстрелил, сам не понимая, что делает!
Ланзолини слушал их с безумным видом, но тут вскочил:
– Нет! Вы все это выдумали!
Комиссар заставил его сесть.
– Почему бы вам не рассказать все? Насколько это упростило бы дело!
– Это не я! Клянусь, не я!
– Кто же тогда?
– Не знаю...
– Она?
– Нет!
– Глупо с вашей стороны губить себя, чтоб выгородить Мику.
Орландо расплакался, как ребенок.
– Это она... Мика... сказала мне о смерти своего мужа... пришла ко мне... в парикмахерскую... и сказала...
– А она откуда узнала об этом?
– Ее известила по... полиция...
Тарчинини опять сел. Лекок последовал его примеру.
– А теперь успокойтесь, Ланзолини... и расскажите нам правду.
– Какую правду?
– Что вы делали позавчера вечером, она и вы?
– Мы встретились в восемь в Левенбрау, на пьяцца Витторио Эммануэле.
– Она пришла вовремя?
– Мне их дожидаться не приходится. Потом пообедали у Данте, на пьяцца деи Синьори, где я поспорил с официантом из-за ошибки в счете... Потом отправились в Нуово, где смотрели "Локандиеру" Гольдини... Потом пришли сюда и здесь провели ночь и утро, потому что у меня был выходной.