Зиккурат
Шрифт:
– Не беспокойся об Агане, – сообщил он. – Наша беда не от землян. Если они пришлют сюда боевые корабли, то на каждый вражеский корабль мы выставим пять, ничем ему не уступающих. Да, еще у них есть страшное оружие уничтожения, от которого нам не увернуться. В одно мгновение оно уподобит наши города черепкам разбитых горшков. Но если они решатся не захватывать, а уничтожить нас, мы упредим землян и погасим их звезду. Дальний Дом станет безжизненной, заледенелой глыбой, несущейся в космосе. Если кто-то из них и выживет, им будет не до войн с нами.
– Мы не должны уничтожать их место во вселенной!
– Я рассказываю лишь то, как может быть. Но тебя ведь волнует на самом деле другое, не так ли? На твоем месте я бы не стал терять время за лишними разговорами.
Энмеркар нервно вздохнул, вдавившись в холодную спинку седалища. Появилось ощущение, будто комната вокруг начинает сжиматься, а бесчисленные статуэтки, вырываемые из сумрака красно-рыжим светом дрожащего пламени, смотрят прямо на него. Как же дух здесь тяжел и как несвободно сердце!
– Поклянись, что скажешь, если знаешь то, что я прошу!
– Ты – Избранный, – бесстрастно отозвался Главный Контактер. – Сегодня ты имеешь право задавать любые вопросы.
– Поклянись ответить!
– Клянусь.
– Я хочу знать, как можно разорвать контакт с анаким! Чтобы больше их не было на Агане! Чтобы никого никогда больше не пожирали они, чтобы исчезло, растворившись словно соль, всякое воспоминание о них!
Многоголосое эхо горько рассмеялось устами Главного Контактера.
– О, если бы я знал, Энмеркар! Неужто ты забыл, кто они, если думаешь, что их можно просто выключить как механизмы дваров? «Не мужчины они и не жены они, – принялся он цитировать искривившимися губами, – ветры они, бродящие всюду, жен не имеют, детей не рождают, ни прощения они, ни пощады не знают, ни молитвам они, ни мольбам не внимают, страшные бури они, злобные боги, беспощадные духи они, порожденные в недрах небесных, сами скорби они, и скорби приносят, ежедневно для злобных деяний подымают главы; тучи густые они, наводящие сумрак на небо, натиск свирепого ветра, среди ясного дня приносящий затмение, бьют они мужа, повергают супругу, слабых, как травы, они разрывают, сердце у сильных они исторгают, плоть человека как одежда они облекают, прочь уносят во сне человека…» Как с ними справиться нам? Сие невозможно…
Замолкнув, Главный Контактер откинулся на спинку и прикрыл глаза. На мгновение черное очарование спало с него, обнажив смертельно уставшего и отчаявшегося человека. Будто кто-то другой с привычными чертами главы контактеров оказался напротив Энмеркара.
– Когда-то давно… – еле слышно зашептал он, и голос от этого стал почти человеческим, – мой лучший друг раньше меня услышал Песню и погрузился в Сон. Я очень горевал. И даже поклялся отомстить анаким. Я клялся, стоя над телом спящего друга, что всегда буду бороться с ними, пока наш народ не освободится от рабства – проклятого наследия предков… Меня пьянила уверенность, что сам-то уж я точно смогу отказаться от Призыва… Ведь отец мой был бесконтактным! Все совсем как у тебя, Энмеркар… – Взрослый немного помолчал, а потом продолжил еще тише: – Анаким жестоко посмеялись надо мною. Они не только сломали меня и сделали контактером. Потом… После мятежа… Они сделали меня Главным Контактером… Знал бы я тогда, что четырнадцать лет спустя мне собственными руками придется забрать у друга жену, а затем и единственного сына…
Ледяной ужас окатил Энмеркара, но вместе с ним он ощутил и бездонную тоску, веявшую от взрослого. Он вдруг понял, как истосковался Главный Контактер по простому человеческому разговору… Потерянный, уставший человек в нелепом заношенном халате и с глубокой вертикальной морщиной на лбу.
– Я завидую тебе, Энмеркар, – прикрыв глаза, признался он. – Ты уходишь с чистой волей. Как хотел бы я оказаться на твоем месте!
Он тяжело вздохнул и продолжил:
– Я столько перенес, стольким пожертвовал ради того, чтобы состоялся контакт с землянами. Каким-то немыслимым образом некоторым из них удается оставаться неподвластными анаким. Я так надеялся, что это наконец то, что освободит нас. Поможет мне сдержать давнюю клятву. Я надеялся перехитрить анаким. А они просто посмеялись над нами… – Он покачал головой. – Я многое знаю, но совершенно ничего не могу сказать, что теперь нас ждет…
Они долго молчали. Затем Главный Контактер открыл глаза и со вздохом сказал:
– Боюсь, нам пора, Энмеркар…
– Нет! – закричал он, ужаленный страхом. – Я… я хочу увидеть море… Перед Гарзой я хочу посмотреть на море!
– Море… – задумчиво повторил хор голосов из горла мужчины. – Бездна, недоступная взору… Наша мудрость издревле уподоблялась подземным источникам вод. Море – образ иной мудрости, безграничной, если такое возможно… Думаю, мы успеем слетать на побережье, Энмеркар.
Мальчик выдохнул, ощущая, как понемногу отпускает напряжение и колотящееся сердце стихает, возвращаясь к привычному ритму. Как же нестерпимо хочется покинуть эту темную, давящую комнату с приторно-гнилостным запахом умирающих трав и судорожным мерцанием чадящего светильника!
Энмеркар спрыгнул на пол и в три прыжка оказался на летателе. Над головой плыло небо. Он так успел соскучиться по его задумчивым переливам за те пять ушев, что пробыл здесь! Главный Контактер ступил следом, и они взмыли вверх, оставив внизу полутемную душную яму с неприятными фигурками по стенам.
Снова город. Свет. Легкий, влажный, упоительно-свежий и вольный воздух ворвался внутрь, вычищая легкие. Энмеркар улыбнулся, заметив, что огромный черный столп вдалеке рассеялся, разделившись на несколько тонких ниточек, и грохота уже не слышно.
– Мы победили машины! – поделился он новостью, показывая пальцем в сторону Дома Молчания.
– Похоже на то, – согласился Главный Контактер. – Может, еще удастся договориться с землянином до Гарзы… Ты знаешь, от меня лично ничего не зависит. Но кое-что я постараюсь сделать, сын моего друга. Несколько минут я вырву для тебя. Пущу кое-кого раньше.
Энмеркар удивился и устрашился этим словам. Но потом усилием воли выгнал всякие мысли о Гарзе и начал думать о приятном: о море. Он слышал, что оно бескрайнее. Наверное, как небо. Взгляд устремился в перламутровую пелену с раздвоенным огненным оком Уту. А еще отец говорил, что оно соленое… Как это пахнет, интересно? А еще, говорят, там живут особые белые птицы…
Летатель резко пошел вниз, метя в куб-верхушку Дома Поднятия Головы.
– Что такое? – крикнул мальчик Главному Контактеру, но тот не ответил.