Зиккурат
Шрифт:
Гудение прекратилось. Тяжесть отпустила. Неужто сели? У местных сейчас ночь. А у нас через час обед.
Скоро долгожданный щелчок. Крышка уйдет вверх, надо будет встать, выйти, начать подготовку к первому контакту с аборигенами… Но пока еще в эту последнюю минуту можно спокойно побыть наедине с собой. Подумать или… помолиться, что ль?
Проходя по коридору второго рабочего, я заметил открытую дверь оружейной и, не удержавшись, заглянул туда. В тесной каморке стоял Тези Ябубу, оглядывая арсенал. На стенах были зафиксированы
Оглянувшись на меня, капитан кивнул:
– Инвентаризирую. После позавчерашнего… мало ли?
– Возьмем с собой наружу?
– Разумеется, нет. Мы ведь хотим, чтобы нас приняли как гостей. А гости с оружием в руках – уже не гости.
– Здесь нас никто не обещал встретить как гостей, – напомнил я, не сводя взгляда с промасленных стволов. – Всякое может случиться.
Капитан кивнул:
– Положимся на волю Божию.
– На Бога надейся, а сам не плошай. Какая-то пара гранат в критической ситуации может спасти все положение.
Тези Ябубу усмехнулся и, прищурившись, покачал головой:
– Лучше бы нам обойтись без таких «спасений» гранатами. Сангнхиты до сих пор еще, наверное, не разгребли завалы на поле боя с нашими «искателями».
– Не жаль. Они убили Мусу.
– Думаешь, пара гранат могла спасти его тогда?
Я запнулся. Да, тут он меня уел. Но выходить безоружным в чужой мир по-прежнему не хотелось.
– Нет. Но вдруг это сможет спасти нас в будущем?
– Не сможет, – спокойно заявил индеец и, кивнув, повернулся к выходу.
– Так говоришь, словно знаешь все наперед. Уж не деды ли нашептали?
Рывок – и смуглое лицо оказалось передо мной. Глаза горят, ноздри вздуты. Я отшатнулся. «С дедами был перебор», – екнуло сердце.
Тези Ябубу помолчал, «пришпилив» меня взглядом. Потом вздохнул и ровно проговорил:
– Не надо так шутить, Клаус. Особенно сейчас. Ты ведь помнишь, что произошло? Что мы все вместе решили? Здесь нет места шатаниям. Либо мы доверяемся целиком и полностью Ему, либо – себе и технике. В прошлый раз мы уже ходили вторым путем. Ты хочешь, чтобы это повторилось?
– Нет. Прости, капитан. Я не хотел тебя обидеть.
Тези Ябубу снова улыбнулся и отступил:
– Главное, что мы поняли друг друга.
– Конечно. Я хотел проверить здесь самописец, – соврал я. – Для этого и шел. Не возражаешь?
– Проверь. Мы ведь поняли друг друга?
– Абсолютно.
– Что там с пробами воздуха и грунта?
– Экспресс-анализ говорит, что никакой заразы для нас здесь нет.
– Как бы мы сами сюда какую-нибудь заразу не занесли. Ладно, жду тебя в кают-компании через пять минут.
– Да, капитан!
И он ушел. Выждав минуту, я вытащил из ячеек две гранаты-трансформеры и сунул в карман. Пустые ниши загородил стволом противовоздушки. При беглом взгляде сойдет – не заметно. Потом для очистки совести проверил здешний самописец. Наконец вышел, аккуратно закрыв за собой дверь. Теперь нужно успеть за две с половиной минуты заскочить в свою каюту, спрятать гранаты, и дойти до кают-компании.
«Авва Агафон сказал: если кто обращается с братом с хитростию – не минует печали сердечной».
Снаружи оказалось прохладно и ветрено. Сильно пахло травой, черноземом и… навозом. Небо пасмурное, с низкими, лохматыми облаками, но вполне земного типа. Не то что на Агане. Вдалеке виднелась линия аккуратных домиков за коричневыми заборами в обрамлении пышных деревьев. Утро явно выдалось непогожим, но по сравнению с серыми коридорами все вокруг пестрело сочнейшими цветами. Просто буйство красок.
Возле борта стоял хмурый коротышка с рыжей бородой-мочалкой и убранной в хвост копной волос. Широкие черные штаны, распахнутая кожаная куртка. В руках – толстая синяя трубка, которой он деловито водил по обшивке нашего звездолета. На нас даже не оглянулся. С четверть минуты мы молча присматривались к первому увиденному нами двару. То, что нас занесло именно к ним, стало ясно по первым съемкам после приземления.
Наконец Тези Ябубу кивнул Васе, и наш ксенолингвист нерешительно прошел вперед. Но даже когда он стал вплотную, туземец, не обращая внимания, деловито продолжал водить трубкой, которая то и дело щелкала. Мне вспомнился один нищий безумец, которого я когда-то давно увидел в берлинском метро: он держал в руке пустую бутылку из-под минералки и с сосредоточенным видом тряс ею вокруг, словно чертя невидимые линии…
Вася откашлялся и залопотал что-то на сангнхиле. Пауза. Мужичок повернул голову. Мы с капитаном невольно подались вперед. Двар направил трубку прямо в Васино пузо. Раздался щелчок.
– Эй! – Русский импульсивно отпрыгнул.
В тот же миг двар направил «ствол» в нашу сторону. Щелк-щелк! Я дернулся, а капитан остался неподвижен.
Затем бородатый коротышка отвернулся и снова начал водить трубкой по обшивке «Аркса». Вася растерянно посмотрел на нас. Убедившись, что ничего страшного не стряслось, я хмыкнул.
– Попробуй еще, – скомандовал Тези Ябубу.
Софронов попробовал. Безрезультатно. Для коротышки в распахнутой куртке нас как будто не существовало. Конечно, прекратить это безобразие было не сложно – вырвать бы у него эту дурацкую трубку, и заговорит как миленький. Но капитану такие идеи не по нутру, так что я и предлагать не стал – пусть придумают что-нибудь лучше. Если смогут.
Тем временем бородач закончил свои манипуляции, спрятал за пазуху синюю трубку и обернулся к нам. Капитан кивнул и Софронов снова забормотал, в этот раз отчетливее. Транслят отозвался в ухе, нашептывая перевод:
– Мы прибыли с Земли, с Далекого Дома, – говорил Вася, пытаясь удержать на себе рассеянный взгляд туземца-коротышки. – Мы хотим встретиться с вашим правителем. Мы просим тебя, чтобы ты провел нас к нему.
Коротышка тускло глянул на нас, затем развернулся и бойко зашагал через поле. Не говоря ни слова.