Зиккурат
Шрифт:
А потом я наткнулся на кадр, где маленький сангнхит и робот разговаривают. Убрал ускорение, включил звук… Так и есть: они говорили на сангнхиле! Внутри зашевелились щупальца страха. Вспомнилось странное ощущение, которое я испытал, когда мы шли в оранжерею…
Нахмурившись, я отвел взгляд от экрана и тут увидел побледневшие лица друзей. Тези Ябубу и Софронов, как один смотрели вверх с таким видом, словно увидели призрака.
Я вытащил наушник и спешно переключил свой экран на эмуляцию.
В пустой келье сидел Эпихроний и смотрел прямо на меня. И говорил:
– …как следует. А ты, Клаус, вспомни, что я тебе сказал.
Слово пронзило меня, как стрела, достигло самых глубин сердца. Я понял.
– Да, отче, – сказал я, глядя на экран. – Спасибо!
Он лишь покачал головой в ответ, а затем подобрал с пола прутья и принялся сплетать их заново. Экран погас.
– А где Магану? – только сейчас сообразил я.
– Ты что, не смотрел? – Капитан обратил на меня ошарашенный взгляд. – Старец показал ему, как снять шлем и выйти из эмуляции. Что ты здесь навертел, Зеберг?
Оперевшись о столешницу, я встал.
– Вася, у тебя осталась та вода, которой ты нас крестил?
– Да. В каюте.
– Пойдем со мной.
– Куда вы?
– Капитан, мы сейчас вернемся.
А дальше все было как во сне. Конечно, я прекрасно осознавал то, что происходит вокруг, но вместе с тем сами события и невероятное нервное напряжение придавали ощущение ирреальности происходящему. И когда мне доводится вспоминать об этом, я всегда почему-то вижу те события как бы со стороны. Даже то немногое, что было сделано лично мной.
Мы зашли к Васе в каюту, чтобы взять воды, она у него хранилась в бутылке из-под сока. Потом перебрались в пустую каюту Бонго, и я вызвал по фонеру А-723. Когда робот ступил внутрь, на несколько секунд мы оказались наедине. Помню, было очень страшно, меня чуть не трясло и сам не понимал, откуда такой мандраж взялся, – вроде бы просто стоит напротив служебный робот, которому я подводил настройки еще на Земле и отвешивал подзатыльники в пути, а я аж взмок. Смотрю на его пластиковую рожу и не могу оторваться. А потом вошел Софронов и с ним Тези Ябубу, он догнал нас. Капитан закрыл дверь и запер изнутри. И тут началось что-то чудовищное. Робот, завидев коробку из-под сока, заметался по каюте, стал рычать, хохотать, подбежав ко мне, заговорил голосом моей матери, просил спасти… Вася стоял у входа и бормотал что-то на славянском, и я помню, как тряслась его рука, сжимавшая коробку с водой, а еще лицо Тези Ябубу – каменное и блестящее от пота. А-723 пронзительно завизжал, так что я схватился за уши, – казалось, кости трещат и раскалываются от этого звука. Софронов взмахнул, упало несколько брызг… и самое страшное закончилось.
Робот остался на месте, выпрямился, механическим голосом назвал свою модель, серийный номер и дату выпуска. И я уже чувствовал, что сквозь его глаза никто не смотрит. Мы вывели его в коридор. Вася остался в каюте, бормоча и брызгая водой на стены. Я видел, как он качнулся пару раз. За те три минуты мы вымотались невообразимо, будто неделю камни таскали. И внутри все выхолощено…
– Дезактивируй, – сказал мне Тези Ябубу, и я заметил, как у него из уха сочится кровь.
Я молча подчинился. Вскрыл панель на спине робота, ввел код, отключил питание. А-723 не сопротивлялся, да, собственно, в нем уже никого не осталось, кто бы мог воспротивиться. Наконец, дрожащими от усталости руками я вырвал центральный чип и отдал капитану.
У остальных еще оставались дела – с Магану и с каютой, и еще с чем-то, а я отпросился, кое-как дополз до своей каморки, рухнул на койку, тут же уснул и проспал двенадцать часов.
– Планета, на орбите которой мы находимся, – обитаемая, – рассказывал я, показывая на меняющиеся фотографии. – По климатическим условиям она идеально подходит для человека. На континенте разбросано четырнадцать городов. Еще один, пятнадцатый, находился на крупном острове в трехстах километрах от материка. Характерно, что между континентальными городами совсем не видно следов инфраструктуры. Хотя, если допустить, что здесь в ходу сангнхитские «летатели», дороги в обычном смысле излишни. Но сами города, насколько можно определить по снимкам, типологически отличны от городов сангнхитов. Ближе к земным. Средневековым. Хотя намного свободнее в плане пространства. Скорее всего перед нами одна из колоний, которую населяют другие народности. Вокруг городов заметно гораздо большее техногенное воздействие на природу, чем мы видели на Агане…
– Спасибо, Клаус, – кивнул капитан. – Итак, ситуация ясна. Перед нами два пути. Или здесь, или вниз. Слушаю ваши соображения.
– Нужно остаться на орбите и самостоятельно определить наше местоположение, – снова заговорил я. – Готов помогать Суню целые сутки, продумать и написать программы для обработки данных. Мне кажется, это займет меньше времени, чем он сказал. Мы можем задействовать больше возможностей вычислительной техники…
– Она уже показала свою надежность, – покачал головой Тези Ябубу. – Глупо не учиться на собственных ошибках. Вася, твое мнение?
– Я считаю, что стоит приземлиться, – поджав губы, выговорил ксенолингвист. – Мы рассматриваем ситуацию как заведомую агрессию против нас. Но не обязательно связывать ее с жителями планеты, к которой нас занесло. Они могут быть и ни при чем. Прости, Зеберг, но твоя вчерашняя версия о «покушении» несерьезна. Те, кто вносил столь хитроумные искажения, без труда могли убить нас через любое нарушение системы жизнеобеспечения. То, что этого не сделали – обнадеживает. Мы стоим на пороге контакта с новой колонией сангнхитов. Да, есть вероятность, что именно они скорректировали наш полет. Возможно, они просто хотят познакомиться. В любом случае именно у них есть необходимая нам астрографическая информация. Получив ее, мы уже через пару дней сможем продолжить путь. Да, есть риск, но, думаю, он оправдан.
– Ясно. Сунь, что скажешь?
Китаец ответил не сразу, собираясь с мыслями. Молчал он так долго, что в какой-то миг мне подумалось, что Сунь снова вернулся к своему безмолвию, но стоило этой мысли промелькнуть, как мы услышали:
– Нужно садиться. Я не уверен, что смогу верно вычислить координаты.
– Ребята, прошу вас! – Я почувствовал себя по-детски беспомощным. – Послушайте меня. Этого нельзя делать. Неужели вы не понимаете? Они играют нами. Играют опять. Как тогда, на Агане. Нельзя позволять им это делать. Не думайте, что все закончилось вчера. Нельзя расслабляться, нельзя поддаваться. Вася, ты же понимаешь, к чему это приведет.
– Но иначе мы просто погибнем! – Он всплеснул руками. – Несколько лет мотаться на орбите, а потом умереть от истощения по пути в никуда!
– У нас сейчас есть выбор. Понимаете? Они теперь не могут нас заставить, как тогда, на Агане. И поэтому строят комбинации. Многоходовки. Если мы начнем играть в эти игры, то проиграем. Вы же понимаете. Пока у нас есть возможность выбирать не то, куда нас направляют, – мы должны это делать. На планете нас не ждет ничего хорошего. Давайте хотя бы создадим видимость того, что пытаемся решать что-то сами, а не просто катимся туда, куда нас толкают.