Зима гнева
Шрифт:
Извозчик ушел, а девушка кивнула слугам.
– Жду всех в гостиной.
Тоже Анна. Которая мигом отучила Зинаиду от снобизма. Ладно, не в единую минуту. Но старшей сестре было, что сказать. А младшая поневоле слушала.
Когда у тебя все болит, и рана не заживает, и твоя жизнь зависит от старшей сестры – поневоле прислушаешься… Не будешь обращаться с людьми по-человечески? Вот они с тобой по-скотски и поступят!
Слуги себя ждать не заставили.
Ида обвела всех взглядом.
– Вы
Слуги знали. Что ж, у торы могут быть свои прихоти. У кого цветочки, у кого лечебницы – это даже благородно. Помогать страждущим…
Слуги ведь не видели, как благородно тора вытаскивает судно! Или моет грязный пол!
– Станислав – доктор. Он три дня не был на службе, и я забеспокоилась. Поехала к нему и нашла мужчину больным. Поскольку у него нет семьи и ухаживать за ним некому, я забрала его сюда.
– Тора, это ж неприличие какое! – ахнула Эльза.
Зинаида сморщила нос.
– Жама Эльза, мне все равно, кто и что скажет. Я не оставлю человека на верную смерть!
Кухарка устыдилась.
– Но как же…
– Днем я буду в лечебнице. И готова доплачивать за присмотр. Вам, безусловно, придется сварить что-то, подходящее для больного.
– Так морс, опять же, бульон куриный…
– Жама Гертруда, надеюсь, вы сможете ухаживать за Станиславом Венедиктовичем? Разумеется, не бесплатно? Жом Пауль, вы поможете, если его надо будет перевернуть?
– Конечно, тора.
– Отлично, жом Пауль, жамы… так и решим.
– Тора, а ночью как же?
– Жама Эльза, ночью я как-нибудь справлюсь, – язвительно отозвалась Ида. – Или вы полагаете, что в таком состоянии мужчина может представлять для меня опасность?
– Тора!
– Нет? Тогда я – для него?
Жама Эльза покраснела.
– А все одно, так не делают…
Ида возвела очи горе.
– Жама Эльза. Если бы я соблюдала приличия, мои косточки бы уже вороны по Русине растащили.
Сказано было четко. Жама устыдилась и заткнулась.
То-то же!
Взяли моду – хозяев критиковать! Никакой демократии! И никаких освобождений! Иде уже Русины по уши хватило!
Как-то там Анна?
Нашла ли она сына?
Впрочем, эти мысли быстро уступили место другим, более насущным. Требовалось срочно позаботиться о больном.
Жом Станислав просто горел в лихорадке.
Даже жама Эльза плюнула на приличия, и помогала обтирать мужчину, переворачивать, сварила морс, и Ида аккуратно поила несчастного из специальной кружечки с носиком.
Пил он жадно, хоть и не приходя в сознание.
Больше Ида ничего толком не могла сделать. Ее знаний хватало, чтоб понять – приближается кризис. Но перенесет
Сейчас, в тепле и с уходом, у него хотя бы есть шанс.
Анна, Россия.
– Давай, топай! А мы с Гошкой по развлекалке погуляем!
– Кира, только пожалуйста…
– не буду я покупать все подряд!
– И мороженое…
– Не больше шести порций на нос!
– Кира!!!
– Ладно! Трех!
– Издеваешься?
– торгуюсь. Аня, иди уже! Замучила всех своим неврозом!
Анна покачала головой, но развернулась.
Встреча с Ольгой Сергеевной была назначена на сегодня. И – да. С юристом.
С бешено популярным, дорогим, хитрым и изворотливым собачьим сыном. Анна, отвечая на его вопросы, едва не поседела. И порадовалась за себя и за Яну.
Повезло!
Повезло, что Яна не вписала Сережу Цветаева ни в одну метрику, даже отчество малышу дала – Петрович. Георгий Петрович Воронов.
Повезло, что была только одна встреча. А то бы наговорила она чего не надо.
Повезло, что вовремя обратилась к специалисту.
И вот – кафе "Рояль". Дорогое, жутко популярное, пафосное и претенциозное. Юрист, Яков Александрович, перехватил Анну неподалеку от входа.
– Нервничаете?
– Да, Яков Александрович. А…
– Как я догадался? У вас платье не на ту пуговицу застегнуто.
Анна посмотрела на платье.
Замечательно. Пуговицы на нем есть, но декоративные.
– Яков Александрович!
Юрист расплылся в улыбке.
Был он невысок, седоволос и больше всего напоминал "божий одуванчик". Этакий старичок, дунь-рассыплется. Но хватка у него была железная. И не только в делах – Анна оценила рукопожатие. Похоже, адвокат выбрал для себя образ и активно его эксплуатировал. Старый, седой, замученный жизнью еврей…
А поди, тронь!
Мигом узнаешь, почем на рынке гвозди!
– Анна, вы помните. Вы поздоровались – и передали мне слово. Дальше разговаривать буду я.
– Да, Яков Александрович.
– Вот и отлично.
Мужчина мило улыбнулся – и направился ко входу в кафе, поддерживая Анну под локоть.
Ольга Сергеевна уже сидела за столиком в компании второй дамы. Анна смерила их обеих оценивающим взглядом.
М-да.
Кажется, ей решили сразу указать на ее место. Обычно на женщин такое действует сокрушительно. Две очаровательных леди, иначе и не скажешь, ухоженных, холеных до кончиков ногтей, отманикюренных, с укладкой, которая стоит больше, чем годовая зарплата бюджетника и в костюмах, которые явно приехали с подиумов. Обычно дамы, видя такое богатство, теряются, начинают мямлить, грустить – и сливаются.