Зима в горах
Шрифт:
— Сейчас объясню почему, — сказал Дик Шарп. — Мне глубоко жаль этих бедняг.
— Вам жаль их?
— Да, дружище! — вскричал Дик Шарп. — Это же такие жалкие идиоты, черт бы их побрал! Им нянька нужна носы вытирать. А ведь в конце-то концов они мои соотечественники. Я всю жизнь прожил здесь вместе с ними. И когда я вижу, какие они беспомощные и глупые, мне, черт побери, хочется плакать.
Бесстыдство этого заявления ошеломило Роджера, хотя он и мог ждать от Дика Шарпа любого бесстыдства. Он поспешил налить себе еще бокал «Боллингера» экстра-сухого.
— И вами овладело непреодолимое желание проявить заботу о них? — спросил он.
— Ну, это, может быть, слишком
— Вот, значит, какую позицию решили вы занять: вы, дескать, хотели быть мудрым пастырем, сделали для этого все возможное, но непослушное стадо упрямо брело не туда.
— Козел затесался среди овец, — сказал Дик Шарп, скорбно глядя на Роджера.
— Ну что ж, — угрюмо сказал Роджер, — надо отдать вам должное, вы сделали все, что только можно, чтобы освободиться от этого козла.
— Но, увы, безуспешно, — грустно сказал Дик Шарп. — Если бы эти мальчики тогда в горах дали вам настоящий урок, какого вы заслуживаете…
— Или если бы я свернул себе шею, когда со взятого напрокат автомобиля слетело колесо… — вставил Роджер. Он старался говорить небрежно, но в голосе его прозвучала горечь.
— Если бы одна из этих предупредительных мер достигла цели, положение всех присутствующих здесь было бы куда лучше, чем теперь. И всего этого, — Дик Шарп повел рукой в сторону веселящейся, жующей толпы, — было бы не нужно.
— А почему, черт побери, им не повеселиться немного?
— Да потому, что их радость иллюзорна, вот почему. И для них было бы полезнее взглянуть в лицо фактам. Послушайте, господин англичанин, вы знаете, почему я продал сегодня эти автобусы? Я выручил за них одиннадцать тысяч фунтов чистой прибыли, если посчитать все; машины, запасные части, аренду гаражей. Эти одиннадцать тысяч возвращаются в дело и будут приносить мне доход, в то время как до сих пор они были заморожены благодаря тупости маленьких близоруких людишек, которые упрямо стояли на своем. И вот еще что. Я мог бы в два счета заставить их отступиться. Борьба только начинается. Вас и Гэрета Джонса я мог бы вышвырнуть отсюда, как двух сорок из гнезда. Но я получил кое-какую информацию, — Дик Шарп наклонился, почти вплотную приблизив свое лицо к лицу Роджера, но глаза его продолжали бегать по сторонам. — Кое-какую информацию, которая сразу убедила меня, что заниматься сейчас автобусами — это пустая трата времени и денег.
— Стойте, не говорите мне больше ничего, я попробую догадаться: все это скоро перейдет в руки правительства. Управляющий автобусной компанией «Дженерал» выбросился из окна своей конторы на пятнадцатом этаже. Проездные билеты на автобусы будут продаваться только в почтовых отделениях, и всякая попытка использовать автобус в целях личной наживы будет караться каторжными работами на Гибридских островах.
— Очень остроумно, — сказал Дик Шарп, презрительно покачивая головой. — Очень остроумно, и, черт побери, почти правильно. Поглядите на этих молодцов: как они распетушились оттого, что получили обратно эти свои дурацкие автобусы! Ну так вот: меньше чем через год им снова придется их продать, хотят они того или нет. Все автобусы национализируют. Всё попадет в одни руки, и всякой конкуренции будет положен конец.
— А я полагал, что это каждому давно известно.
— Да, это носилось в воздухе уже давно, — сказал Дик Шарп. — Но сейчас правительство так часто вмешивается решительно во все — что-то поощряет, что-то запрещает, и тут же делает наоборот, — что никто уже ни во что не верит, пока сам не убедится. Так вот я убедился. Я осведомлен. У меня есть связи, и через них я слежу.
— Ну понятно, — сказал Роджер. — У вас есть связи. Как это я забыл…
— И когда вы узнаете, кого я имею в виду, вас это может очень удивить, — сказал Дик Шарп. — Я плачу им хорошие деньги за то, чтобы они держали меня в курсе дел. Я плачу неплохое жалованье этим моим консультантам, и у меня их не так мало. На карманные расходы, понимаете? Сто-двести фунтов в квартал. Но если проходит квартал, и я не получаю нужной информации, выплата прекращается.
Только тут Роджер заметил, что Дик Шарп слегка пьян. Он находился на той стадии опьянения, когда реальность и мечты начинают сплавляться воедино в парах алкоголя. Может быть, все эти россказни о платных консультантах — просто выдумка? Это лишь то, чего он мечтает достичь, когда станет по-настоящему крупным воротилой?
— Вы, кажется, не верите мне? — сказал Дик Шарп. Лицо его приняло обиженное выражение, как часто бывает у захмелевших людей. — Я понимаю, что вам очень хочется думать, будто вы одержали великую победу, будто вы сбили меня с ног. Так вот, имейте в виду: я не даю сбивать себя с ног. Я это вам докажу, не сходя с места. — Он внезапно вцепился двумя пальцами — большим и указательным — в рукав Роджера. — Пойдемте вон туда. Там есть один знакомый вам человек. Можете спросить его.
— Знакомый мне? — переспросил Роджер.
Он поглядел в сторону входной двери, где расположилась пришедшая вместе с Диком Шарпом кучка людей. Там появился небольшой столик, и на нем выстроилась дюжина бутылок шампанского. Молодой Седрик, которого Роджер уже видел однажды в обществе Дика Шарпа, стоял, склонившись над бутылками, изучая наклейки. Тяжеловесная красавица блондинка, жена Дика Шарпа, стояла к Роджеру в профиль и, запрокинув голову, пила шампанское. Позади них Роджер увидел потное лицо Дональда Фишера. Затиснув в угол канадца Андре, он, по-видимому, яростно его обрабатывал. Vive l’opportunisme [61] ! Неподалеку от Дональда Фишера, лицом к нему и спиной к Роджеру, стоял еще один мужчина; посадка его головы, линия плеч, затылка показались Роджеру знакомыми. Ну конечно же, это был Джеральд Туайфорд!
61
Да здравствует приспособленчество (франц.).
Что ему тут надо? Пришел, чтобы снова мучить Дженни? Хочет испоганить им час их торжества? Роджер окинул взглядом зал. Дженни пока что была в безопасности — в самом дальнем углу, — и Марио что-то говорил ей, обрушивая на нее каскад убеждающих жестов. Она, казалось, не заметила Туайфорда; ее внимание было целиком поглощено Марио. Может быть, еще все обойдется. В общем-то, Роджеру было решительно наплевать на то, что Туайфорд притащился сюда. Он чувствовал себя большим, добрым — великодушным великаном, празднующим победу.
Дик Шарп настойчиво увлекал Роджера туда, где стоял Туайфорд. Они прошли мимо миссис Дик Шарп, которая не удостоила Роджера даже взглядом, и мимо Седрика, который поглядел на Роджера и торопливо отвел глаза.
— Мне кажется, вы знакомы с этим господином, мистер Туайфорд, — сказал Дик Шарп, подталкивая вперед Роджера.
Голос его звучал небрежно, лицо было бесстрастно, но Роджер сразу увидел, что сводил он их друг с другом не без злого умысла. Конечно, он не мог не слышать сплетен. Вполне возможно, что ему хотелось стравить их, разжечь скандал, чтобы испортить вечер.