Зима в Мадриде

Сэнсом Кристофер

Новичок пожал плечами:

– У нас в Брейлдоне был дискуссионный клуб. В прошлом году один из учеников пятого года выступал за коммунизм. Было довольно шумно. – Он хохотнул.

Берни хмыкнул и посмотрел на него с неприязнью.

– Я хотел возглавить дебаты в защиту атеизма, – продолжил мысль Форсайт. – Но мне не позволили. Потому что мой отец – епископ. Куда здесь ходят курить?

– За спортзал, – холодно ответил Берни.

– Тогда ладно. Увидимся позже.

Форсайт встал и вальяжной

походкой вышел из кабинета.

– Придурок, – буркнул Берни, когда новичок удалился.

Позже в тот же день Гарри впервые попросили шпионить за Сэнди. Он сидел один в кабинете, когда появился шестерка с сообщением, что мистер Тейлор хочет его видеть.

В том году Тейлор был руководителем их класса. Он имел репутацию сурового борца за дисциплину, и младшие ученики благоговели перед ним. Видя его высокую худую фигуру, шагающую через двор, его привычное строгое выражение лица, Гарри вспоминал тот день, когда Тейлор приехал в дом к дяде Джеймсу. С тех пор они почти не разговаривали.

Мистер Тейлор находился в своем кабинете, комфортабельной комнате с коврами и портретами прежних директоров на стенах; он чтил историю школы. Большой стол был завален работами учеников, сданными на проверку. Учитель стоял рядом со столом в черной мантии и перебирал бумаги:

– А-а-а… Бретт.

Тон у него был сердечный, он махнул длинной рукой, приглашая Гарри войти. Тот остановился перед столом, заложив руки за спину, как полагалось делать. Волосы у Тейлора быстро редели, вдовий мысок теперь превратился в клочок черных волос на круглой лысине.

– Хорошо провели каникулы? Тетя и дядя в порядке?

– Да, сэр.

Мистер Тейлор кивнул:

– Вы в этом году в моем классе. О вас хорошо отзываются, и я рассчитываю на ваш успех.

– Спасибо, сэр.

Учитель снова кивнул:

– Я хотел поговорить с вами о кабинетах. Мы определили в ваш вместо Пайпера нового ученика. Форсайта. Вы с ним уже познакомились?

– Да, сэр. Кажется, Пайпер не знает.

– Ему сообщат. Как вам показался Форсайт?

– Нормально, сэр, – нейтрально ответил Гарри.

– Вы слышали о его отце, епископе?

– Он упоминал его.

– Форсайт прибыл к нам из Брейлдона. Его родители решили, что Руквуд с его репутацией… э-э-э… в плане дисциплины лучше ему подходит. – Тейлор благожелательно улыбнулся, и на его впалых щеках появились глубокие складки. – Я говорю с вами доверительно. Вы серьезный молодой человек, Бретт. Мы считаем, когда-нибудь вы прекрасно себя проявите. Присматривайте за Форсайтом, хорошо? – Он помолчал. – Не давайте ему сбиться с пути.

Гарри быстро глянул на мистера Тейлора. Это было странное замечание – одна из тех заученных двусмысленностей, которые учителя использовали все чаще по мере взросления учеников, ожидая, что те все поймут. Официально не одобрялось, чтобы мальчики ябедничали, но Гарри знал, что у многих учителей есть «свои люди», информаторы, среди учеников. Не на это ли намекает Тейлор? Просьба вызвала у него инстинктивное отвращение, от одной мысли стало тошно.

– Я, конечно же, покажу ему тут все, сэр, – осторожно ответил Гарри.

Тейлор пристально посмотрел на него:

– И дайте мне знать, если возникнут проблемы. Просто шепните потихоньку. Мы хотим помочь Форсайту развиваться в правильном направлении. Это важно для его отца.

Тут уже сомнений у Гарри не осталось. Он ничего не сказал. Мистер Тейлор слегка нахмурился.

Потом случилось невероятное. Краем глаза Гарри приметил, как на учительском столе среди бумаг закопошилось что-то маленькое. Тейлор вдруг вскрикнул и отскочил. К изумлению Гарри, он весь скривился и отвел глаза от толстого домового паука, который семенил по сукну. Восьминогий гость остановился на учебнике латыни и замер.

Тейлор повернулся к Гарри. Лицо у него покраснело. Он на миг метнул взгляд в сторону стола и тут же отвел глаза с содроганием:

– Бретт, уберите эту тварь! Прошу вас! – В голосе учителя звучала мольба.

Гарри удивился, но послушно вынул платок и потянулся к пауку, взял его и спокойно держал в руке.

– Ах, благодарю вас, Бретт. – Тейлор сглотнул. – Я… ах… В наших кабинетах не должно быть таких… э-э-э… арахнид. Они распространяют болезни. Убейте его, пожалуйста, убейте.

Гарри замялся, потом раздавил паука между большим и указательным пальцем. Раздался едва слышный щелчок, отчего мальчик поморщился.

– Теперь избавьтесь от него.

Мгновение глаза Тейлора за пенсне в золотой оправе казались почти безумными.

– И никому не говорите об этом. Вы поняли? Можете идти, – сухо добавил он.

В доме Уилла суп на столе был консервированный, в нем плавали тяжелые водянистые овощи. Подавая его, Мюриэль извинялась:

– У меня не было времени готовить, простите. Конечно, теперь никто не помогает мне по хозяйству. Приходится самой стряпать, следить за детьми, продовольственными книжками, за всем.

Она откинула с лица выбившуюся прядь и с вызовом взглянула на Гарри. Дети Уилла и Мюриэль, худенький темноволосый девятилетний мальчик и маленькая шестилетняя девочка, с интересом наблюдали за ним.

– Должно быть, это нелегко, – серьезно ответил Гарри. – Но суп вкусный.

– Он восхитительный! – провозгласил малыш Рональд.

Его мать вздохнула. Гарри не понимал, зачем Мюриэль завела детей – вероятно, считала, что так нужно.

– Как работа? – спросил он кузена, чтобы нарушить тишину.