Зимние солдаты, Зотиков Игорь Алексеевич

Зимние солдаты

на обложку

Зотиков Игорь Алексеевич

Шрифт:

Когда я вернулась в Англию, а Петр Леонидович был задержан здесь, некоторые, например наш друг, физик Лео Сциллард, которому Петр Леонидович в свое время помог приехать в Англию, разрабатывали различные варианты побега Петра Леонидовича из СССР. Лео Сциллард даже советовался об этом со мной. Но я, зная настроение мужа, сразу отвергла подобные планы, сказав, что для Петра Леонидовича такой вариант возвращения в Англию неприемлем…

Почему же Капица вел себя так «неосторожно», снова и снова возвращаясь в СССР, видя и зная все, к чему это может привести?

Неужели для него, как и для многих в то время, идеи социальной справедливости, провозглашаемые в Советском Союзе только на словах, значили так много, хотя он очень хорошо знал обо всем, что у нас творилось тогда на самом деле?

Или это была идея служения своей стране, идея, которую несли, передавая друг другу, целые поколения офицеров, просветителей и ученых, которые имеют общее имя – «предки Капицы»?

На это у меня нет четкого ответа, потому что, мне кажется, ответа на них не было и у самого Петра Леонидовича. В разное время и по разным поводам он ответил бы на них по-разному…

Книга третья

Изодневник

Лет в пятьдесят я заболел и попал в раковый корпус Подольской районной больницы. Не сомневался, чем все окончится, – времени почти не осталось. И возникло чувство, что надо прожить оставшиеся денёчки, не упуская ни одного отпущенного мгновения. Захотелось успеть рассказать обо всём, что удалось увидеть, узнать и услышать. И я начал писать…

Как ни странно, вышел из больницы без довольно заметного участка своей кожи, со свеженьким шрамом на спине, но здоровым, и с чувством, что «обманул всех» …

Начали выходить в свет мои рассказы, а потом и книги, не только научные. О работе, о путешествиях и встреченных людях, о родных и заморских берегах. Их читали многие, и даже хвалили…

А еще возникло непреодолимое желание рисовать, и я, удивив и близких, и самого себя, купил масляные краски и холст. Жена и сын покрутили пальцем у виска, намекая на неадекватнось моего приобретения. А я, дождавшись, когда они уснут, поставил на стол цветочный горшок с цикламеном, и утром перед ними предстала моя первая картина. Потом я пошел в художественную студию при Центральном Доме культуры строителей «Новатор», что был расположен рядом с домом, и меня приняли. Работа в студии – поездки на этюды, участие в выставках – навсегда остались в моей жизни одной из самых ярких и дорогих страниц.

Везде, где бываю, стараюсь запечатлеть на полотне то, что внезапно показалось мне особенным. Мольберт и краски брал во все экспедиции, потому что даже на антарктическом морозе писал только с натуры. Знаю, что для меня любой штрих, сделанный дома, будет ошибкой. Так и получился у меня мой изодневник с главами: Антарктида, Арктика, Америка, Япония, Калужская земля, Россия. Треть моих работ представлена здесь читателю.