Зимний Фонарь
Шрифт:
— От этих ваших разговоров о еде у меня гастрит обостряется, — ворчит Фриц и бодро меняет тему: — Короче, чего я сел-то к вам. Сегодня, значит, я утром послушал один подкаст: там один имперский элеголог сказал, что если транспортировщик не уберут в течении недели, то запустят ВААРП-генератор. Я по этому поводу даже написал одному знакомому…
— Короче, — передразнивает друга Элиот, — всегда, значит, если человек слушает подкасты, то все обязательно узнают, что он слушает подкасты.
— Тебе что, совсем [плевать]? —
— А что сейчас-то обсуждать? Типа и что? Ну, не запустили же ещё… а если и запустят, ну, наверное, предупредят… или ты типа предлагаешь сейчас как-то оперативно реагировать на то сообщение? Ну типа это… Очевидно же, тупо проверка связи или типа того. Ну ролик стрёмный, и что?
— Да вы только представьте: возможно, это последний раз, когда мы соберёмся вместе, — никак не унимается парень и, сняв очки, протирает стёкла. — Даже если запуск не перенесут, я в феврале…
— Зря ты это сказал, — усмехаясь, перебивает его Элиот, — после этого точно будет последний раз.
— Не понял.
— А ты не знаешь? Это классическая «роковая реплика», после которой в демивудских фильмах все отсыхают.
— Элиот!
— Да что я-то сразу? Ты сам сказал, типа, вот, в каком мы живём г…
Фриц раздражённо вздыхает. Только он открывает для возмущения рот, как вмешивается Даналия:
— Ам, последняя или нет, но, я если и смогу, — начинает оправдываться она, — то ненадолго. У меня смена рано.
— Да, без проблем, — почти синхронно отвечают друзья, — конечно.
— Ты и так нам очень помогла, — продолжает Элиот и спешно закрывает журнал. — Я твой должник, ну, как обычно, так что постараюсь сообразить, что там по логистике будет: ну, кто с машиной и тоже ненадолго, чтобы потом вас как-то скооперировать.
— Кстати, а где Вельпутар? — неожиданно вспоминает о знакомом Фриц и смотрит по сторонам. — Он разве не должен был разгрузить шампунь?
— Надо на первом посмотреть, — говорит брюнет и с готовностью поднимается из-за стола.
Только Элиот намеревается покинуть зал, как навстречу ему выходит охотник с золотым наконечником клюва.
— Господин Дайомисс, — вместо приветствия произносит официант и отшатывается с прохода. Красморовец оценивающе смотрит по сторонам и проходит в центр зала. — Вы чего-то хотели?
— Обеденный перерыв, — лаконично отвечает тот.
Без каких-либо вопросов Элиот проводит агента за столик у панорамного окна. С высоты второго этажа открывается вид на скромный лодочный причал и колокольню, а по диагонали из-за деревьев выглядывает «Мёртвая Миля». Та всё также сверкает безмолвной глыбой льда.
— Не подождёшь? — заполучив меню, осведомляется златоклюв.
— Ты же всё равно будешь энергетик с жареной картошкой.
— Это просто предлог, чтобы поговорить с тобой, — прямо отвечает охотник, продолжая разглядывать давно выученные позиции. — Видишь ли, Элиот, на днях мы получим разрешение на вскрытие транспортировщика, и нам бы не помешала твоя помощь.
— Нет, — резко возражает тот, — нет и ещё раз нет. Я же уже сказал, тебе или Зиме, не помню, что в жизни не притронусь к поражённому.
— Весьма сомнительное утверждение от некрофила.
— Я не некрофил, — раздражается Элиот, хмуро переводя взгляд на перетянутую бинтами ладонь, — а некрочтец.
— Тогда почему люди говорят, что ты сожительствуешь с мерцающей? Жалобы твоих соседок ставят меня в неловкое положение… — Дайомисс достаёт из сумки планшет. — Это не шутки, Элиот: люди сомневаются в твоём ментальном здоровье. Будь мы в Империи, у меня были бы все основания сослать тебя в сапор на вроде Заповедника.
— Ты ведь прекрасно знаешь, что мы Лоттой просто дружим… и, если тебе интересно, немёртвый человек ведёт себя в разы адекватней живого.
— Мне всё равно, — невозмутимо произносит агент, — а на твоём месте я бы всерьёз обеспокоился своей репутацией. Конечно, ты ещё можешь сделать для города что-то полезное, и я, быть может, не стану вносить тебя в базу…
— Это шантаж.
— И что? Это же тебе нужно, чтобы твои тайны не стали достоянием Красмор, — напоминает охотник. — Тебя же даже официантом не взяли бы, будь в твоём паспорте пометка о Федре.
— Всё, хватит, — скрипит зубами парень. — Я подумаю, — и снимает с пояса блокнот с ручкой. — Так что ты будешь заказывать?
— Поскольку твоих услуг здесь нет, — со скучающим видом агент закрывает и откладывает меню, — то энергетик с жареной картошкой.
Заказ отправляется на кухню, а Элиот — на выход. К удивлению Фрица и Анеры, брюнет снимает передник и, никого не предупредив, вылетает на лестничную площадку.
— Иногда у меня такое чувство, — с глухой злобой рассуждает брюнет. Даналия едва поспевает следом, — что моя жизнь мне не принадлежит, и я ничего с этим не могу сделать.
Площадка заставлена глиняными горшками. Цветы — сплошь бутафория — в грязи и пыли. Зарешечённые окна покрыты несмываемым налётом копоти: отголосками первого Воздействия. Видимость до того плохая, что возможно что-либо различить лишь в десятке сантиметров от краёв.
— Успокойся, — понижая голос, выставляет руки девушка. Брюнет шумно вздыхает и достаёт из-за уха сигарету. — Опять Дайомисс [достаёт]?
— Типа того. Идеологические [придурки], — ругается под нос Элиот и морщится. Синеволосая непонимающе приоткрывает рот. — Ну, эти фанатики, что не снимают маски, даже когда жрут.
В городе никто не знает в лицо нынешних охотников. Дайомисс, Эйлине и остальные относятся к «новой школе» Красмор. Её сторонники не афишируют свою личность. Ходят слухи, что после отработки распределения они не только переезжают в другие города, но и меняют имена.