Зимний огонь
Шрифт:
Кейс был удивлен, что шнуровка на рубашке доходила до самого пупка, однако не жаловался на это. Он раздвинул полы рубашки и слегка отклонился назад, чтобы лучше рассмотреть то, что открылось его взору.
«Я лишь посмотрю на нее. И больше ничего. Это не причинит ей никакого ущерба».
О, эти серебристо-матовые, нежные полушария, бархатная тень между ними, темные кружки сосков, которые тут же откликнулись на ворвавшийся под одеяло холодный воздух!
Кейс с трудом подавил в себе стон желания.
«Проклятие, я могу взорваться, всего лишь глядя на нее!»
И тем не менее он был не в силах оторвать от Сары взгляда, не в силах преодолеть желание трогать, целовать и гладить нежные полушария.
Он уткнул лицо в ложбинку между грудями и сделал глубокий, продолжительный вдох.
Это было похоже на то, как если бы он вдохнул шелковистое пламя.
Он потерся лбом об одну, затем о другую грудь. Увидев бархатистый сосок, Кейс легонько дохнул на него. Затем, не в силах совладать с искушением, взял его в рот. Он лизал, сосал и нежил этот бархатный и одновременно тугой комочек, который, казалось, просил все новых, еще более страстных ласк.
«Я должен остановиться, – подумал Кейс. – Я не могу дать ей то, что она хочет, помимо плотской любви. Не могу подарить ей домашний очаг, детей».
Подняв голову, Кейс посмотрел на тугие груди с торчащими сосками.
«Видит Бог, я могу дать ее телу то, чего оно хочет. И видит Бог, что было бы глупо даже думать об этом».
Его буквально колотила дрожь, порождаемая неукротимым чувственным желанием. Он наклонился над другой грудью, которая казалась даже сладостнее и желаннее, которая жаждала, чтобы ее трогали, гладили и ласкали.
Кейс страстно хотел этого. Ему это нужно было даже больше, чем воздух для дыхания.
Сара причмокнула во сне, пошевелилась, слегка подалась навстречу, как бы отдаваясь его прикосновениям и требуя новых, еще более горячих ласк.
Это движение было естественным, откровенно чувственным и зазывным, хотя спящая Сара и не подозревала об этом. Ей казалось, что она лежит на солнце, и ласковые, теплые солнечные лучи ласкают ее разомлевшее тело.
И еще она была твердо уверена, что ей не грозит никакая опасность. И чувствовала, как волны наслаждения кругами расходятся по всему ее телу.
А потом она ощутила, что плечам ее прохладно, что груди ее обнажены и увлажнены, что кто-то прерывисто дышит рядом. Однако ей не хотелось просыпаться, ей хотелось оставаться во сне. И вдруг она проснулась.
Проснулась оттого, что поняла: вовсе не солнце находилось у нее между ног, а чья-то рука.
Мужская рука.
Попытку Сары закричать Кейс заглушил самым естественным образом – он прижался ртом к ее губам.
Он полагал, что Сара перестанет сопротивляться, когда поймет, где она находится, кта и почему ее целует. В конце концов, она сама к нему пришла.
Но Сара продолжала биться, брыкаться и царапаться, словно рысь, до тех пор, пока он не лег на нее. Схватив ее руки за запястья, он одной рукой поднял их вверх, а другой рукой зажал ей рот.
– Сара, это я, Кейс, – тихо сказал он.
По ее прищуренным, недобро сверкающим глазам он понял, что ей на это ровным счетом наплевать.
– Сара, что случилось? – донесся голос Конне-ра, который, по всей видимости, находился футах в тридцати от Кейса и Сары.
Сара дернулась под Кейсом, но он не отпустил ее. Он прижал ее так же, как когда-то в пещере во время переговоров Калпепперов с Моуди.
– Сара, с тобой все в порядке? – уже громче крикнул брат. – Сара!
– Все в порядке! – откликнулся Кейс. – Просто ей приснился дурной сон.
– А что она там делает? – уже тише спросил Коннер.
Взгляды Сары и Кейса встретились.
– Если ты начнешь пищать, – приглушенным голосом сказал Кейс, – придется все подробно объяснять… начиная с того, зачем ты забралась ко мне под одеяло.
Сара замерла. Она лишь сейчас сообразила, где находится и как сюда попала.
– Сестра! – негромко снова позвал Коннер. – Ты уверена, что с тобой все в порядке?
Кейс разжал ей рот.
– Все нормально, – сказала Сара.
– Что? – переспросил Коннер.
– Все хорошо! – теперь уже погромче ответила она.
– А что ты здесь делаешь? Кейс заболел?
Черная бровь Кейса приподнялась, и он саркастически, одними губами, спросил:
– Я заболел?
– Когда Ют пришел с вахты, он сказал, что Кейс мечется и стонет, – объяснила Сара. – Я пришла узнать, что с ним.
Удивление изобразилось на лице Кейса. Затем оно стало непроницаемым и суровым.
– Так это было уже много часов назад, – сказал Коннер. – Сейчас уже и я возвращаюсь с вахты.
– Я заснула, – пояснила Сара.
– О-о… – Коннер поколебался. – А ты собираешься назад в хижину?
Сара представила себе, как она будет выглядеть в этот момент, когда у нее расшнурована рубашка и до колен приспущены брюки.
– Возвращайся без меня, – сквозь зубы проговорила она.
– Ты уверена?
– Коннер, ради Бога! Может, ты еще и в уборную будешь меня сопровождать? Или я имею право кое-что делать и сама?
– О да, сестра, конечно! Прости! Просто я…
– Я понимаю тебя, – понизила голос Сара. – Извини. Я не должна была отвечать так резко. – Ты, наверно, знаешь, что я часто бываю раздражительной сразу после пробуждения.
– Особенно после ночных кошмаров, – подтвердил Коннер.
Она не стала уточнять, у кого на сей раз были кошмарные сны.
– Иди домой. Я скоро приду.
– Мне развести огонь?
– Не надо. Отправляйся спать. Все утренние дела я сделаю сама.
После короткой паузы Коннер зашагал к хижине.