Зимняя битва
Шрифт:
– Рустикус!
Человек-лошадь уставился на него, судорожно хватая воздух ртом:
– Уже?
– Да. Пошли!
– А Флавиус? – спросил кто-то.
– Флавиус убит, – безо всякой жалости ответил тренер.
Поскольку Рустикус не двигался с места, солдаты шагнули к нему, дулами своих ружей указывая на выход. Он медленно, волоча ноги, пошел. Подбородок у него дрожал, как у ребенка, готового расплакаться.
– Значит, не смотреть на него? – спросил он у Мирикуса.
– Да, старайся не встречаться с ним глазами.
Милош подошел и хотел обнять друга, но Василь тихонько отстранил
– Ничего, ты не бойся… подумаешь, чемпион… не больно-то напугали… я вернусь, ты не думай… я им не Флавиус.
Вот когда ожидание стало совершенно невыносимым. Что хуже всего – невозможно было ничего расслышать, даже предположить или вообразить ничего не удавалось. Не в силах продолжать разминку, Милош сел на корточки, прислонясь к стене и спрятав лицо в ладонях. «Василь, ох, Василь, брат мой по несчастью, не оставляй меня одного! Не умирай! Вернись живой, ну пожалуйста!»
Длилось это долго. Кругом гладиаторы обменивались свирепыми ударами, и воздух дрожал от лязга мечей. В какой-то миг короткого затишья Милош как будто уловил приглушенный расстоянием взрыв криков со стороны арены. Что там происходит? Сердце у него чуть не выпрыгивало из груди. Битва продолжается уже целую вечность, во всяком случае, куда дольше, чем у Флавиуса. Что бы это могло значить?
Когда вновь заскрежетала, отворяясь, дверь, он не осмелился поднять голову и посмотреть. Услышал звук шагов по бетону, а потом – угасший голос Василя:
– Я победил…
Человека-лошадь поддерживали с двух сторон Мирикус и Фульгур. Он шел как оглушенный.
– Я победил, – повторил он, словно убеждая самого себя, но торжества в его голосе не было. Из вспоротого бока густой струйкой стекала кровь. Он выронил безвольно свисавший из его руки обагренный меч и с трудом выговорил:
– Он меня убить хотел… я защищался…
– Он храбро бился и победил, – громогласно объявил Мирикус. – Берите с него пример!
Фульгур, осчастливленный двойной удачей заполучить разом и победителя, и пациента, уже тянул его к выходу:
– Давай-давай, пошли в лазарет. Сейчас тебя заштопаю.
Василь, зажимая рукой рану, двинулся за ним. В дверях он обернулся, ища глазами Милоша. Никакой радости не было в этих глазах, лишь глубокая тоска и отвращение к содеянному.
– Счастливо тебе, друг! – сказал он. – До скорого… Не оплошай, ладно?
– До скорого, – совладав со стиснувшим горло спазмом, ответил Милош.
Мирикус вышел последним, посоветовав ему не рассиживаться. На очереди были две битвы между гладиаторами других лагерей, а после них – Милош.
Он тут же принялся за упражнения и с чувством, близким к панике, обнаружил, что все ощущения у него как-то притупились – вес меча, собственные движения невозможно было скоординировать. Как будто он внезапно утратил контроль над своим телом. Ему казалось, что движется он слишком медленно, на ногах стоит неустойчиво.
– Руки-ноги как не свои, – в отчаянии простонал он.
– Ничего, это нормально, – отозвался кто-то рядом. – Со всеми так бывает перед битвой. Становись со мной, помахаемся.
Человека, который предложил ему себя в партнеры, звали Мессор. За все время пребывания в лагере они ни разу словом не перемолвились.
– Спасибо, – от всей души поблагодарил Милош.
Первые же удары, которыми они обменялись, разогнали оцепенение, и когда в дверях появился Мирикус с солдатами, Милош уже чувствовал себя немного увереннее.
– Милош! – бесстрастно выкликнул тренер.
Милошу хотелось хоть с кем-нибудь попрощаться, уходя. Раз уж не с Василем, так с этим Мессором, который разделил с ним последние мгновения. Он шагнул к нему и пожал ему руку.
– До свидания, мальчик. Удачи тебе, – проворчал гладиатор.
Пока шли по коридору, Мирикус все повторял свои наставления:
– Учитывай длину рук – он высокий. Не показывай, что ты левша, пока не поймаешь момент, слышишь?
Милош слышал, но слова тренера доносились как будто издалека и казались нереальными. Два раза он был на грани обморока, однако ноги держали его, не подгибались.
По-прежнему в сопровождении солдат они шли теперь под трибунами. Над головами слышались голоса и шарканье ног. Стонали под тяжестью зрителей доски. Вот протрубил рог – три протяжные низкие ноты. Милош понял, что это объявляют его выход. Солдаты остановились, пропуская его к калитке, которую стоявший около нее охранник уже открыл. Мирикус легонько подтолкнул Милоша, и он шагнул на арену.
Это был удар такой силы, что он едва устоял на ногах. На него разом обрушились тысячи взглядов и ослепительный свет прожекторов, в котором ярко желтел песок. «Все равно что родиться, – подумал он. – Должно быть, ребенок испытывает такой же шок, когда его выбрасывает в жизнь из материнского чрева».
Ему сказали правду: арена была точно такая же, как в тренировочном лагере, и песок под ногами той же консистенции. Однако все, все было другим. Здесь пространство раскрывалось в высоту: за барьером до гигантской раковины крыши поднимались многоярусные трибуны, сплошь забитые зрителями. Мирикус подвел его к почетной ложе, где восседало человек десять фалангистов в пальто. Среди них Милош сразу узнал рыжего бородатого гиганта, которого видел несколько месяцев назад в интернате: Ван Влик! Сразу вспомнилось – вот они с Хелен, двое сообщников, лежат, прижавшись друг к другу, на чердаке… И приглушенный смех девушки, и ощущение ее плеча рядом со своим, ее дыхание, такое близкое в тишине чердака, и как все это его тогда волновало. Неужели нечто такое хорошее и вправду было? И было с ним, Милошем? Он тогда воображал себя непобедимым. Как давно это было! Теперь он во власти варваров и должен биться насмерть ради их удовольствия и ради собственного спасения. И ради того, чтобы снова увидеть Хелен… Где-то она ждет его, он был в этом уверен. Ради нее надо было забыть все, во что он всю жизнь верил: правила честной борьбы, уважение к сопернику. Чтоб ничего не осталось, кроме ярости и жажды крови – вот так!
Жаркий пот заливал ему глаза. Он отер лицо рукой.
– Милош! – объявил Мирикус к сведению представителей власти. – Новичок! – И назвал лагерь, откуда они прибыли.
Какой-то сухонький человечек рядом с Ван Бликом встрепенулся и прищурился:
– Милош… Ференци?
Милош кивнул.
– Ну-ка, ну-ка, поглядим, как-то ты сумеешь убить человека! – захихикал тот.
Милош смолчал, в лице его ничто не дрогнуло. Мирикус взял его за локоть и отвел к противоположному краю арены.