Зимняя коллекция детектива
Шрифт:
Зоя Петровна бесшумно возилась у плиты.
– Что вы подкрадываетесь! – крикнула Марина, и на глаза у нее вдруг навернулись слезы. – И так нервы на пределе! Что вам от нас нужно?!
И выскочила из кухни.
– С рыбой, – сказала Алла. – Может, помочь?
Фигура помедлила.
– Баню умеешь топить?
– Попробую.
– Попробуй.
Дрова занялись сразу, затрещали весело и победительно. Алла еще какое-то время постояла на коленях возле печи, позаглядывала внутрь – там горело ровно и жарко, можно было и не заглядывать, – поднялась и прикрыла дверцу.
Огромный чугунный бак был наполнен водой. Как же они ее таскают? Ведрами? Ведрами не натаскаешься! Наверное, насосом
Вообще устройство кордона «полста-три» было чрезвычайно сложным, хотя бы даже с инженерной точки зрения, это Алла уже поняла. Голландские печи, дизеля, ангары!.. Или вот хотя бы эта баня в подвале – обширное, грамотно оборудованное помещение, никакой сырости в углах, плесени, черноты. Все добротно подогнано, продумано.
Кто занимается этим домом? Ведь им нужно заниматься каждый день, а не от случая к случаю! В скольких богатых и шикарных домах, за которые были отданы миллионы, Алла Ивановна бывала и сколько раз удивлялась нелепости и неустройству этих самых домов!.. В них вечно ничего не работало, вода не лилась, свет не зажигался или, наоборот, не выключался, и хозяева, отдавшие миллионы, объясняли гостям, что нынче строить никто не умеет, итальянский архитектор ничего не понимает, а рабочие в овальные оконные проемы ошибочно засадили квадратные рамы, предназначенные вовсе для другого этажа. Летом в таких домах всегда жарко, зимой сыро, из щелей дует – еще бы не дуло, когда проемы овальные, а рамы квадратные!.. Алле всегда было жаль выброшенных денег, хоть и чужих, и создавалось впечатление, что дома эти построены «просто так», потому что так полагается, это модно и требует статус, а жить в них никто и не собирался, ибо как жить, если построенный «по картинке» дом для жизни непригоден, неудобен, слишком велик и неуютен?.. Всегда находились причины, почему так – поставщики подвели, прораб запил в самый ответственный момент, электрик-молдаванин перепутал фазы или еще что-нибудь перепутал, когда клали фундамент, не учли, когда крыли крышу, не рассчитали, когда вешали люстру, уронили ее прямо на паркет, теперь ждем новую люстру и будем перекладывать паркет, а пока по стеночке обходим, вот так, осторожней, не провалитесь, здесь у нас яма!..
На кордоне «полста-три» посреди тайги все работает – печки греют, лампочки горят, дизель стучит, баня топится, во всех комнатах тепло. Сидеть удобно, лежать удобно, читать удобно. Готовить удобно – вон как Зоя Петровна ловко управляется со своей невиданной плитой, орудует сложной системой чугунов, сковород, самоваров!.. А подпол с припасами, куда Алла только заглянула?..
Кто всем управляет? Вряд ли шестикратный олимпийский чемпион, который не перестал тренироваться, даже когда у него под носом убили человека! Выходит, Кузьмич?.. Универсальный специалист по всем вопросам?
Алла подложила дров. Сухие были сложены у самой печи, а дальше еще не подсохшие, видимо, недавно принесенные с улицы.
…Или вот дрова! Как они тут заготавливают дрова?.. Едут в лес и там рубят?.. И сколько дров нужно, чтобы протопить такой дом в случае аварии с электричеством, как сейчас?
…Тебе просто нравится этот дом. Выскобленные полы, лиственничные стены, о которые трется метель, – и пусть ее трется, в таком доме никакая метель не страшна. Сумрачная комната с книгами и бравым солдатом Швейком на диване. Кухня с самоваром, комната со снаряжением и сложным запахом кофе, парафина, скипидара и дерева.
…Тебе просто нравятся люди. Занятые своими делами, не слишком многословные, не слишком любезные, но какие-то… правильные, как и положено обитателям Ковчега. Да, да, надо опасаться, надо все время быть настороже, но не хочется. Хочется думать о них, присматриваться, быть полезной, умелой, ловкой, как они. Чтобы они… поняли и оценили!
Оценили? Или чтоб только один оценил?..
Алла присела на широкую лавку.
…Этого еще не хватает! Один – это который же?..
– Тебе сорок
Она вскочила и стала по одному брать со штабеля поленья.
…Смотрит, потому что подозревает: кто-то из твоей группы убил Виноградова. Смотрит и прикидывает – может, ты и убила!..
…Ох, не так он смотрит. Он смотрит и прикидывает… по-другому. Как будто оценивает ее, по-мужски, ничего не стесняясь. Как будто решение принимает.
…И не так, не так. Он смотрит, как будто уже принял решение.
…Тебе сорок два года, и ты все знаешь о жизни и о себе! Ты же не девчонка Женька! Будь осторожна, будь внимательна, будь начеку. Тебе сейчас нельзя расслабляться ни в коем случае! И время романтических историй давно минуло, нечего придумывать.
Алла уложила дрова возле печки – чтоб подсыхали – и стала набирать следующую партию.
…В Москве у тебя случилась беда. То, что беда осталась в Москве, а ты ушла от нее на Приполярный Урал, ничего не меняет, тебе придется к ней вернуться и как-то с ней справляться. Ты ушла, потому что беда оказалась слишком неожиданной и серьезной, и ты просто сбежала. Хорошо, допустим, тебе нужен был этот поход – чтобы потянуть время и прийти в себя. Теперь тебя ждет только одно – возвращение. Об этом и нужно думать.
…И все-таки он на меня смотрит. Когда в последний раз на меня так смотрел мужчина?
Что-то грохнуло и покатилось Алле под ноги. Она скосила глаза, но из-за дров, которыми нагрузилась, ничего не смогла разглядеть. Алла перекидала дрова и наклонилась.
Из поленницы вывалился фотоаппарат, самый обыкновенный, небольшой фотоаппарат. Алла подняла его и покрутила в руках.
Странное дело. Как в поленнице оказался фотоаппарат?!
Она брала дрова с самого края, куда их, по всей видимости, сложили совсем недавно. Она вытаскивала их, переносила ближе к печке и складывала, чтоб подсыхали. Где-то там, за дровами, был спрятан фотоаппарат. Очевидно, прятавшему не пришло в голову, что кто-то станет шуровать в сырых поленьях, когда сухих полно!..
Фотоаппарат «Nicon», не слишком простой и не самый дешевый. И что это означает?..
Алла сунула его в карман брезентовых штанов, на всякий случай застегнула карман на кнопку, сосредоточенно подумала и поднялась наверх.
Зоя Петровна в кухне месила тесто, жилистые руки так и ходили.
– Баню затопила, – доложила Алла. – Прогорит, я еще подложу. Вы не следите, я сама. А где Павел?..
– Кузьмич в ангар ушли.
До ангара Алла добиралась долго и трудно. Один раз упала и перепугалась, что не поднимется, – так сильно и жестко мело в лицо, а спасительный канат, за который она все время держалась, выскользнул из рук. Она сидела в снегу, прикрывала локтем лицо и уговаривала себя: только не крутись, иначе потеряешь направление. Она стала шарить руками в той стороне, где только что был канат, нашарила и, крепко держась за него, стала подниматься. Под горой мело чуть потише, но все же железные двери ангара возникли из метели совершенно неожиданно. Только что ничего не было, кроме снежной круговерти, и вдруг оказалось, что она почти упирается в ангар. Держась рукой за стену, Алла пошла вокруг, пока не нащупала перекладину и с силой потянула.
– Кто там?
– Павел, это я… Алла!
Черная тень надвинулась из глубины помещения и втянула ее внутрь.
– Двери-то закрывайте. Снегу нанесет!..
Створка позади нее сильно бабахнула. Свист метели и вой ветра сразу отдалились и как будто уменьшились.
В огромном помещении стояли какие-то странные машины – очень много! – и вдалеке горела лампочка. Здесь было холодно, дыхание застывало на губах.
– Чего случилось?
Алла откинула капюшон и вытерла мокрое от снега лицо.