Зимняя луна (Ад в наследство)
Шрифт:
Все было тихо и спокойно.
Конюшня оказалась одноэтажной постройкой с шиферной крышей. В длинных боковых стенах не было отдельных дверок для каждого стойла, а только маленькие окошки высоко под карнизами. В конце были белые ворота, которые легко распахнулись, когда Пол толкнул створки, и свет включился от первого же щелчка.
– Как видите, - сказал поверенный, приглашая их внутрь, - до последнего дюйма это ранчо джентльмена, а не ферма, с которой получают доход любым способом.
Бетонный порог был на одном уровне с полом, земляным, утоптанным, светлым, как песок. По пять стойл с полудверками находились с каждой стороны от широкого центрального прохода. Стойла были гораздо просторнее, чем обычно в конюшнях. На двенадцатидюймовых деревянных столбиках между стойлами были укреплены фонари в бронзовых подсвечниках, которые отбрасывали янтарное сияние на пол и потолок: ведь высокие окна были слишком малы - каждое восемь на восемнадцать дюймов - чтобы пропускать достаточно наружного света даже в самый солнечный полдень.
– Стэн Квотермесс обогревал конюшню зимой и охлаждал летом, - сказал Пол Янгблад. Он указал на вентиляционные решетки под потолком.
– Редко пахло как в стойле, он постоянно вентилировал воздух, нагнетая свежий. И все части кондиционера изолированы, при работе звук был настолько тихим, что лошади совсем не беспокоились, даже, наверное, и не слышали.
Слева, за последним стойлом, находилась вешалка, где держались седла, уздечки и прочее снаряжение. Там было пусто, если не считать встроенной рядом в стену раковины в форме корыта.
Справа, напротив вешалки, были высокие закрома для овса, яблок и других кормов. Теперь тоже пустые. На стене рядом с закромами были привешены несколько инструментов: вилы, две лопаты и грабли.
– Пожарная сигнализация, - сказал Пол, указывая на устройство, укрепленное над большой дверью напротив той, через которую они вошли.
– Подсоединена к электросети. Так что нельзя ошибиться из-за севших батарей. Звенело в самом доме, и Стэн не волновался, что может не услышать.
– Он, похоже, очень любил лошадей, - заметил Джек.
– О да, очень, и в Голливуде он зарабатывал больше, когда знал, что может с этими деньгами делать. После смерти Стэна Эд очень заботился о том, чтобы продать животных таким людям, которые будут с ними хорошо обращаться. Стэн был хорошим человеком. Правильным.
– Я могу завести десять пони, - сказал Тоби.
– Ну уж нет, - ответила Хитер.
– Каким делом мы тут точно не будем заниматься, так это производством удобрений в промышленных масштабах.
– Ну, я только имел в виду, что места хватит, - произнес мальчик.
– Собака, десять пони, - подсчитал Джек.
– Ты превращаешься в настоящего маленького фермера. Что дальше? Цыплята?
– Корова, - хитро сказал Тоби, - я подумал над тем, что вы рассказывали о коровах... вы ведь сами начали!
– Умник, - сказал Джек, шутливо пихая мальчика кулаком в бок.
Успешно увернувшись, Тоби рассмеялся и заявил:
– Каков отец, таков и сын. Мистер Янгблад, а вы знаете, мой отец сказал, что корова может проделывать те же трюки, что и собака, - кататься по земле, притворяться мертвой и так далее?
– Ну, - задумчиво сказал поверенный и направился чуть впереди них к воротам, через которые они зашли.
– Я знаю одного бычка, который может ходить на задних лапах.
– Правда?
– Даже больше. Он может решать математические задачки так же, как ты и я.
Заявление было сделано с такой спокойной убедительностью, что мальчик остановился и уставился, широко распахнув глаза, на Янгблада.
– Вы хотите сказать, что вы задаете ему вопрос, а он может отстучать ответ копытами?
– Конечно, может и так. Или просто его скажет.
– А?
– Этот бычок, он умеет говорить.
– Чепуха, - заявил Тоби, выходя за Джеком и Хитер наружу.
– Честно. Он может говорить, танцевать, водить машину, и он ходит в церковь по воскресеньям, - заверил его Пол, выключая свет в конюшне.
– Его зовут Бычок Лестер, и он хозяин "Обедов на Магистрали" в городе.
– Так он человек!
– Ну конечно, человек, - признался Пол, закрывая ворота.
– Никогда бы не сказал, что он не человек.
Поверенный подмигнул Хитер, и она вдруг поняла, что он успел ей ужасно понравиться за такое короткое время.
– А вы ловкач, - сказал Тоби Полу.
– Папа, он ловкач.
– Пол - поверенный, сынок, - ответил Джек.
– Ты всегда должен быть настороже с поверенными или останешься без пони или коров.
Пол рассмеялся.
– Слушай папу. Он у тебя мудрый. Очень мудрый.
Только апельсиновая корка осталась от солнца, а через несколько секунд зазубренное лезвие горных пиков срезало и ее. Тени упали одна на другую. Угрюмые сумерки, все синее и похоронно-пурпурное, намекающее на неизбежный мрак ночи в этой безлюдной шири.
Поглядев прямо вверх от конюшни, на холм у края западного бора, Пол сказал:
– Кладбища в этом освещении не разглядеть. Но там и днем не на что смотреть.
– Кладбище?
– переспросил Джек, нахмурясь.
– У вас здесь официально разрешенное частное кладбище, - ответил поверенный.
– Двенадцать участков, хотя заняты только четыре.
Посмотрев на холм, где она смутно видела только часть того, что могло быть низкой каменной стенкой и парой столбиков в сливово-темном свете, Хитер спросила: