Зимняя роза
Шрифт:
– Можно. Мы так и будем делать. Но не сейчас.
Индия сокрушенно кивнула.
– Знаете, когда я в первый раз шла к нему на собеседование, мне говорили, что он настоящий праведник. Набожный человек. Представляете?
Темные глаза Эллы озорно сверкнули.
– Он и в самом деле набожен, Индия. Вот только Богом он считает… себя.
Индия невольно засмеялась. Элла умела ее рассмешить. Шутки медсестры успокаивали Индию, позволяя выбрасывать из головы все посторонние, будоражащие мысли и сосредоточиваться на работе.
– Кто это на койке? – спросила
– Сид Мэлоун.
– Вы шутите?
Индия ответила, что нет, и вкратце изложила причину появления Сида у них в больнице.
Элла сразу прошла к койке, взяла Сида за руку и крепко пожала.
– Gott in Himmel [11] , – сказала она. – К чему катится мир, когда взрослые мужчины весь день валяются в постели?
– Элла? Это ты? – прохрипел Сид.
– Тсс… Лучше помолчи.
– Только не с тобой, дорогуша.
11
Боже на небесах (нем.).
– Отдыхай. Ты в хороших руках. Можно сказать, в лучших. Только молись, чтобы моя мамочка не прознала, где ты. Она немедленно явится и притащит с собой столько куриного бульона, что у тебя вырастут перья. Постарайся уснуть. Это сейчас тебе нужнее всего.
Сид кивнул. Элла пошла к двери палаты.
– От него жар идет, как от паровой трубы. Надеюсь, он выкарабкается. Сид – хороший парень.
– Сид Мэлоун? Хороший парень? – удивилась Индия.
– Лучше многих.
– Элла, а вы-то откуда знакомы с Сидом Мэлоуном?
– Он питается в нашем ресторане. Он и его ребята. Однажды к нам заявилась шпана. Рослые, квадратные. Мы сразу поняли: пришли поиздеваться. Четверо их было. Они нарочно толкнули Янки, и он уронил поднос. Потом оскорбили моих родителей. А затем велели Пози подойти и сказали ей, что она грязная жидовка. Сказать такое малышке, которая и мухи не обидит. – Элла тряхнула волосами, и Индия увидела, что ее глаза полны ярости. – В тот день Сид у нас обедал. Вдвоем с Фрэнки. Он попросил мою мать увести Пози наверх, а потом они с Фрэнки вытолкали этих лбов на улицу и отделали по первое число.
– Двое против четверых?
– Вы когда-нибудь видели Сида в драке? – улыбнулась Элла. – С тех пор они больше не появлялись. И им подобные – тоже. Что вы смотрите на меня так, будто я самая отъявленная врунья во всем Уайтчепеле? Клянусь, так оно и было.
– Я вам верю. Я просто удивлена.
Элла пожала плечами:
– Он не злодей. Он хороший человек, который порой делает плохие дела… Вы одна справитесь? Может, помощь нужна?
– Спасибо, я справлюсь, – ответила Индия.
Был восьмой час вечера. Индия знала, что рабочий день Эллы начался в шесть утра. Усталость на лице не скроешь за улыбкой.
– Тогда не буду отвлекать. До завтра.
– Спокойной ночи, Элла.
Индия вернулась к койке Сида и в который раз проверила его состояние. Улучшения не наступало. Скрестив руки на груди,
– Фи, – прошептал он. – Где ты, Фиона?
Бессвязный бред на фоне стабильно высокой температуры, подумала Индия.
– Придется еще раз угостить вас хинином, мистер Мэлоун, – сказала она, готовя дозу. – После этого вам станет лучше. Зачем же множить писанину для бедняги доктора Гиффорда?
Коротышка Сюзи Донован, колоритная мадам «Тадж-Махала», уперла руки в широкие бедра и нахмурилась:
– Чем тебе не понравилась Адди? – (Фрэнки пожал плечами.) – Фрэнки, ну что ты привередничаешь? Она же свеженькая! Юная. Чистенькая. Сиськи остренькие, торчат вверх, как бычьи рога. А ты тут сидишь и киснешь над пивом. Веди ее наверх. Ты мне уже все печенки проел своим нытьем.
– Не могу я. Душа у меня не лежит.
– При чем тут душа, парень? Тут кое-что другое требуется. Посмотри на Боуси, – сказала Сюзи, указывая на толстого мужчину, поднимавшегося по лестнице в сопровождении двух девиц. – Он ведь мигом примчался. Тебе бы праздновать, что дешево отделались, а не нюни распускать. Вас выпустили?
– Да, выпустили, – угрюмо согласился Фрэнки.
По сути, они и до тюрьмы-то не доехали. Со времени ареста Фрэнка и Томми не прошло и часа, а Гарри Боус, юрист Фирмы, уже примчался в отделение полиции Уайтчепела. Он потребовал, чтобы его допустили к задержанным. Фрэнки рассказал ему, как все было.
Боус слушал и хмурился. Он прошелся по коридору, затем, увидев подбитый глаз Фрэнки, спросил:
– Как тебя угораздило?
– Дональдсон заехал.
Боуси улыбнулся:
– Где?
– В больнице.
– Кто-нибудь видел?
– Томми.
Боуси выпучил глаза:
– Я спрашиваю про того, кому бы поверил мировой судья.
Фрэнки задумался.
– Докторша видела. Она рядом стояла.
– Замечательно! – обрадовался Боус. – Я скоро вернусь. Жди здесь, – усмехнулся он, постучав по прутьям решетки. – Никуда не уходи.
– Очень смешно, – огрызнулся Фрэнки.
Через полчаса Гарри Боус вернулся в сопровождении рассерженного констебля.
– Ты свободен, – объявил адвокат, глядя, как полицейский открывает камеру. – Заплатишь штраф за нарушение правил работы паба, и только. Никаких формальных обвинений. Сейчас Дональдсон отправит одного полицейского в больницу, чтобы снять наручники с Сида.
– Боуси, ты просто бесподобен! Как тебе это удалось? – спросил ошеломленный Фрэнки.
– Я ему сказал: если он продержит вас здесь еще хотя бы минуту, я выставлю ему иск о рукоприкладстве. Сказал, что мне известны обстоятельства и есть свидетели. Пообещал вызвать доктора Джонс для дачи свидетельских показаний.
Возле выхода из участка они наткнулись на Дональдсона. Фрэнки уже собрался открыть рот, но Боуси схватил его за рукав.
– Ни слова, – прошептал адвокат, выведя его наружу.