Зимняя сказка в Венеции
Шрифт:
– Почему вы решили, что я с ним знаком?
– Вы знакомы с ним достаточно хорошо, если осмелились вызвать к нему в дом водопроводчика.
Может быть, конечно, вы работаете здесь смотрителем, но в этом случае вы очень плохо исполняете свои обязанности. Хотя, – добавила она, бросая ему оливковую ветвь, – вы ведь вполне могли ничего не знать об этой фреске.
– Расскажите мне о ней.
– Это подлинный Веронезе, шестнадцатый век.
Наверное, владелец продал бы ее вместе со всем остальным, если бы она не была написана на потолке.
– Вполне возможно, – пробормотал он с кривой усмешкой. – Кстати,
Что мне говорить, если он спросит, почему вы там оказались?
– Ему повезло, что я там оказалась. И надеюсь, у него не хватит наглости попытаться заставить меня заплатить за эту дверь.
– А может, и хватит, – заверил ее Винченцо с веселыми искрами в глазах. – Он жуткий скряга.
Джулия засмеялась, и волосы упали ей на лицо.
– Черт… – Оглянувшись, она заметила на полу кусок веревки, подняла его и собрала волосы в хвост.
– Так лучше, – прокомментировал он. – Приятно, что можно видеть ваше лицо…
– Что случилось? – спросила Джулия, когда он вдруг замолчал.
– Ничего.., то есть.., я не знаю.
На него опять накатило то же чувство, которое он испытал в первый вечер, – ощущение, будто в ней есть что-то странно знакомое.
Снаружи донеслись какие-то звуки, на лестнице послышались голоса. Через несколько секунд появился Пьеро, а с ним какой-то мужчина, который нес сумку с инструментами.
– Ну, наконец-то. – сказал Винченцо, вставая.
– Мio Dio! – воскликнул Пьеро, оглядываясь вокруг.
– Да, и могла приключиться беда, если бы не Джулия. Отведи ее вниз, Пьеро, и проследи, чтобы она согрелась.
Джулия позволила отвести себя туда, где было тепло, была сменная одежда и горячий кофе. Пьеро от души посмеялся над ее рассказом, особенно над тем, как она критиковала владельца.
– Зря Винченцо не сказал вам правды. Ведь он и есть владелец. Его полное имя – Винченцо ди Монтезе.
– Что? Вы хотите сказать, он и есть граф? Но я думала, что он один из нас! – воскликнула она почти с возмущением.
– Так и есть. Как вы думаете, что делает нас нами? Разве только отсутствие крыши над головой?
Винченцо мучают свои призраки и демоны. В его случае это фактически все и все, что он когда-нибудь любил. Они либо предают его, либо умирают, либо их у него отнимают как-то иначе. Мальчишкой он боготворил отца. Не знал тогда правды о нем.
– И в чем заключалась правда?
– В том, что это был себялюбец до мозга костей.
Игрок, которому ни до кого и ни до чего не было дела, пока он удовлетворял свою страсть за карточными столами, какие бы огромные суммы ни проигрывал. Старый граф выгреб отсюда все ценное, так что его сын владеет пустой коробкой. Кроме того, Винченцо потерял женщину, которую любил. Они были помолвлены, но брак не состоялся: ее родные сказали, что не хотят видеть, как будет проиграно ее приданое. И разве можно их за это винить?
– Неужели они сдались без борьбы, если любили друг друга?
– Винченцо считал, что слишком мало может предложить, так что бороться было бы нечестно.
Он ведь Монтезе, а это значит, что у него гордость как у самого дьявола.
– А она?
Пьеро пожал плечами.
– Может быть, она по-своему и любила его, но.., не до самозабвения.
– Ну, а он? – спросила Джулия. – Он любил ее до самозабвения?
– О да. Когда он отдает, то отдает все. Я помню прием по случаю их помолвки, в этом самом здании. Джина была невероятно красива и умела себя подать. Она поднялась по этой лестнице и позировала наверху, чтобы все ею любовались. А Винченцо стоял внизу, смотрел на нее и чуть ли не молился. Никогда не видел человека, который бы так светился счастьем. Но в тот же вечер его отец ушел с приема и отправился в казино. Сумма, которую он проиграл всего лишь за час, разорила семью. Вскоре после этого граф покончил жизнь самоубийством. Заварив эту кашу, он оставил Винченцо ее расхлебывать, а сам ускользнул. Совершил последнее свое предательство.
– Господи, вот ужас-то! – потрясение сказала Джулия. – Вы, должно быть, хорошо знали Винченцо, если были на приеме?
– Я был там в качестве величайшего шеф-повара Европы.
– Опять? Вы повторяетесь.
– Ах да, я ведь уже был шеф-поваром, не так ли? Ну, как бы то ни было… Если бы вы видели лицо Винченцо в тот вечер – последний раз, когда он был счастлив. А когда Джина отвернулась от него, в нем что-то умерло. Та часть его жизни кончилась.
– Вы хотите сказать, что он больше вообще не имеет дел с женщинами? – спросила Джулия с ноткой недоверия в голосе.
– Что вы, совсем наоборот. Их у него слишком много, и все романы мимолетны. Он притягивает их легче, чем огонь мотыльков, и так же легко забывает.
– Может, он как раз поступает умнее всех? предположила Джулия.
– Именно так он и говорит. Но очень грустно видеть, как человек все лучшее в себе хоронит под грузом горечи. И ситуация стала еще хуже за эти последние несколько месяцев после смерти его сестры Бьянки, единственного человека, с которым он мог общаться. Они с ней были близнецы и всегда очень дружили. Бьянка и ее муж погибли в автокатастрофе всего несколько месяцев назад, оставив на его попечении двоих детей. Эти дети единственное, что у него осталось от семьи. Так что теперь он, похоже, чувствует себя уютнее в компании неимущих и отверженных.
Проводив водопроводчика, Винченцо вошел к ним. Джулия стояла у окна, и он направился прямо к ней, широко распахнув объятия. Женщина вдруг оказалась зажатой в огромных тисках.
– Спасибо вам, спасибо! Вы даже не представляете, что вы для меня сделали!
– Пьеро только что рассказал мне, кто вы такой, возмущенно заявила Джулия. – Устроили тут театр одного актера…
– Простите меня, – виновато проговорил Винченцо. – Искушение было слишком велико. А потом, не забывайте, какую большую пользу вы мне принесли таким откровенным разбором моего характера. Спасибо вам за все, Джулия, даже если вас зовут по-другому… – Отступив, он торопливо добавил:
– Сегодня я вас обоих приглашаю на ужин. Будьте готовы через час.
Он ушел. Джулия стояла и думала, почему в его манере появилось что-то похожее на смущение.
Вся ее одежда была шестилетней давности, но так как она похудела, то все ей легко подходило.
Она нашла синее платье, достаточно простое, чтобы выглядеть элегантным.
Почти ничего из косметики у нее не было, она лишь чуть-чуть тронула губы розовой помадой. Но это ее преобразило.
– Вот, совсем другое дело, – сказал Пьеро, когда ее увидел. – Пусть он посмотрит, какая вы бываете красивая.