Зимопись. Книга пятая. Как я был невестором
Шрифт:
Колени Томы дрожали. К чему идет дело можно было догадаться, едва меч оказался в руках.
– Всех? – все же ужаснулась она.
Два ряда по нескольку десятков человек, которые поклялись отдать ей свои жизни – они никак не думали, что этот миг наступит так скоро.
– Через одного, – разрешила царица.
Ее глаза улыбались.
В годы Второй Мировой офицеры из самурайских фамилий таким способом казнили китайцев. Приговоренных длинными рядами ставили на колени, и жертвы радовались легкому избавлению, подставляя шеи под острия катан. Возможно, и сейчас быстрая смерть спасет людей от кошмара допросов в застенках крепости. Один раз с подобным испытанием Тома справилась – на коронации.
Но здесь никто не опустил головы. Эти люди смерть презирали.
Многие лица мне были знакомы: Тихон, троица мародеров, лесной стрелок, от которого в первый раз мы услышали лозунг «Смерть ради жизни, за лучшую жизнь». Думали ли они, что смерть настигнет их совсем по другому поводу? И вообще: думает ли кто-то о подобном, когда затевает что-то ломающее устои?
Равновесие победило. Тома ступила на другую чашу весов, система выровнялась, и все, чем можно помочь – сделать смерть недавних соратников наиболее милосердной.
– Не убий, если это не враг, посягнувший на твою жизнь, семью и родину, – вдруг произнес Тихон, когда Тома подняла меч.
– Соблюдай закон! – громко напомнила царица другую заповедь. – И да не дрогнет твоя рука во исполнение закона, ведь закон справедлив, когда он выполняется – всегда и всеми, наперекор всему. Вот высшая мудрость. Исполняй!
– Алле хвала! – с содроганием выкрикнула Тома и с размаху рубанула первого с краю.
Мужчина вытаращил глаза, голова дернулась и, недорубленная, повисла на жуткоих ошметках. Тому затрясло, меч вывалился из рук. Ближайший царбер одним ударом прекратил мучения недоказненного.
– Достаточно, – довольно сказала царица. – Остальных допросим.
Тому подхватил Юлиан, я обнял сзади обоих.
– Я хотела как лучше… – Тома еле слышно всхлипнула.
Потекли слезы.
Верховная царица улыбалась.
– Всем скажем, что это ты нашла и покарала заговорщиков. И твой невестор. – Пронзительный взор ударил мне в зрачки и пробился в мозг в поисках улик, явок, паролей. – Почему твой невестор так рвался сюда?
Хорррро-оший вопрос. У меня бы ответа не нашлось.
Тома подняла красное лицо:
– Он не знал, что заговорщики собираются признать мою власть. Он хотел уничтожить угрожавшую своей цариссе опасность.
Верховная царица задумчиво поглядела на нее, затем вновь на меня, потом прощупывавший взор скользнул по Юлиану и вернулся к Томе.
– Ты веришь в интуицию?
У Томы даже глаза высохли.
– Да, – ответила она, стараясь сообразить, к чему вопрос.
– Я не верю, но иногда прислушиваюсь. И что-то мне говорит, что от твоих долинных невесторов можно ждать неприятностей. А неприятности – это нарушения равновесия, за которое я несу личную ответственность. Потому пришло время разобраться с твоими невесторами. Чапа и Юлиан, подойдите.
Копья почти упирались в бока и грудь, когда мы, передав Томе поводки, медленно двинулись вперед. Нас подпустили так близко, насколько позволяли меры безопасности. Мы остановились на песчаной площадке, головы опустились – не смотреть же царице в глаза, это могут принять за дерзость. А проблем у нас и без этого хоть половником хлебай.
– Нарисуйте карту долины. – Царица указала нам под ноги.
Юлиан в подобном не специалист, и я, упреждая интерес, откуда знаю про карты, спросил:
– Это как бы вид сверху?
– Именно.
В глазах царицы что-то пряталось. Я напрягся.
– Легко, – механически выдало мое горло то, что требовала ситуация. – Тома показывала.
– А ты показывал моему осведомителю. – Царственное лицо совершенно без эмоций показало на валявшийся труп. – За что вы его?
Очень хотелось сказать, что не мы, а заговорщики. Но их допросят, и правда выяснится.
– Это я, – объявил Юлиан сокрушенным голосом. – Почувствовал угрозу цариссе Томе, и вот. – Он совсем по-детски развел руками: дескать, не виноват, оно само разбилось.
Одна бровь царицы поднялась.
– Теперь понимаю, почему выбрала в невесторы именно их, – сказала она Томе.
За это время я начертил ногой две соприкасавшиеся верхушками груши.
– Вокруг – горы, – начал я объяснение. – Посередине и в ближней части долины находятся два озера. Жилища – прямо в горах, вроде пещер, только обжитые. Правитель… ница живет посередине, в высоко расположенных комнатах, как в башне. Лес сохранился только в горах и у ближнего озера, остальное засажено садами и распахано под поля.
Царица всмотрелась в карту.
– Озера, как понимаю, не чета нашим?
– Намного больше, – кивнул я. – Главное, далеко не заходить, бывает глубоко. Вот если б они текли, как Большая вода…
– Наслышана, как вы на Большой воде пожирателей прогнали. Хорошо придумали с человолками. Теперь придумайте, как вернуть население долины в лоно единой власти, желательно тоже без жертв.
Сердце екнуло. Начинается.
– Армию через гору не переправить. – На этот раз мой взгляд не прятался, я смотрел прямо в лицо, которое стало стальным. – Только один из многих переберется, и то, если без оружия – чтоб ничего не мешало, и чтоб цепляться за скалы легче было.
– Сколько людей живет в долине?
– Много. Десятки десятков.
– Сколько воинов?
– Любой умеет обращаться с оружием.
Слово «мужчина» после «любой» добавлять не стал. Так страшнее.
– Чем вооружены жители?
– Металла нет, в ходу каменные топоры, дубины, копья и гнуки со стрелами. У метательного оружия все наконечники тоже из обработанного камня.
Царица выудила главное:
– У вас в ходу запрещенное оружие? – В голосе лязгнули металлические нотки.