Зина Портнова (Военная проза)
Шрифт:
А Зина в это время была в деревне, разговаривала с дядей Ваней. Он уже несколько дней не вставал с постели.
– Плохо мне, Зинуша!..
– грустно произнес он.
– Последние деньки доживаю.
– И, видя, что рядом больше никого нет, понизив голос до шепота, вдруг признался: - Это я Ирину и Солнышко с партизанами познакомил. Через меня они получили задание следить за курсантами, кто с какого фронта, из какой части... Скажешь потом ребятам, что их мать и твоя сестра погибли за Родину.
– Дядя Ваня с трудом откашлялся.
–
– Придут... Наши победят! Вот только я, жаль, не доживу... Прошу я тебя, Зина... Ты теперь уже большая. Позаботься о Любочке... малышка еще она. Бабушка совсем плохая, вряд ли до победы протянет... На твое попечение оставляю...
"Теперь он скоро умрет", - испуганно подумала Зина. Она вышла из избы, не видя ничего вокруг от застилавших глаза слез.
... На другой день Фруза, как и обещала, снова пришла в барак.
– Пришла я к тебе по очень важному делу, не требующему никакого отлагательства...
– И, ничего больше не объясняя, принялась внимательно осматривать комнату.
– Чего ты ищешь?
– не выдержала Зина.
– Ищу то, что у вас в комнатах должно находиться, - произнесла Фруза и как-то загадочно и выразительно указала глазами на мальчишек.
Дождавшись, когда они убежали во двор, объяснила:
– Ищу небольшой пакетик в черной глянцевой бумаге. Я сама передавала его твоей тете Ире. Он должен быть где-то у вас.
"Значит, Фруза знала, что тетя Ира и Солнышко работают в столовой по заданию партизан, - подумала Зина, присев на колченогий стул.
– Тогда, выходит, и они знали, что я нахожусь в подпольной организации, поскольку так снисходительно относились к моим отлучкам из дома".
Вдвоем они осмотрели все углы в комнатах, заглянули в щели на полу.
– А что было в этом пакетике?
– спросила Зина.
Фруза промолчала.
Зина вспомнила, что в день ареста полицейские все перерыли в комнатах.
– Может быть, полицейские уже его нашли?
– Твое счастье, что не нашли...
– отозвалась Фруза и снова стала елозить по полу, ощупывая пазы в досках.
Возможно, они никогда бы не нашли то, что искали, если бы в комнату незаметно не проскользнула крайне любопытная Галька.
– А я знаю, что вы ищете, - наконец решилась она подать голос.
Зина и Фруза уставились на нее.
– Что?..
– осторожно спросила Фруза.
– Черный пакетик.
Зина и Фруза остолбенели от неожиданности.
– Ты видела, куда его тетя Ира спрятала?
– спросила Зина.
– Видела... Она думала, я сплю. А я не спала, когда она прятала. Я ведь хитрая: лежала в постели и в щелочку подглядывала.
– Ну и куда же она спрятала?
– А я не скажу.
– Почему?
– не выдержала Зина.
– Ты же сама мне говорила: "Что слышишь и видишь, никому не говори. Говорят только болтуны и предатели".
– Ты расскажи нам. Мы же свои, - попыталась ее уговорить Фруза.
Галька упрямо покачала головой. Но потом, взглянув на Фрузу, неожиданно спросила:
– А если я скажу, немцы отпустят тетю Иру?
– Могут отпустить, - уклончиво ответила Фруза.
– Тогда я скажу... А тетя Ира не будет ругать, когда вернется?
– Вот ведь какая дотошная.
– Фруза горько усмехнулась.
– Никто тебя ругать не станет. Ну... говори!
– В Ольгу запрятала, - указала Галя рукой на свою куклу, лежавшую на кровати.
Прощупав живот куклы, Зина с Фрузой переглянулись: что-то зашито.
Услав Гальку на улицу, они распороли куклу и обнаружили небольшой пакетик в черной плотной бумаге.
Зина так и ахнула: сколько раз Галька приходила к ней во двор столовой с этой куклой! Ольгу держали в своих руках и солдаты, даже шеф-повар.
– Что же теперь?
– шепотом спросила Зина.
– Сама не знаю. Арестовали твоих родственниц по подозрению в связи с партизанами. Один из связных оказался предателем - выдал их. Мне только поручено разыскать этот пакет с ядом. Очевидно, диверсию проведет кто-нибудь другой.
– Оставь этот пакет мне...
– медленно, словно обдумывая каждое слово, сказала Зина.
– Я работаю в подвале. Кухня рядом...
За дверью в коридоре послышались голоса.
Зина выглянула в коридор.
– Полицаи к немке пришли...
– сообщила она шепотом.
– Как же быть?
– растерялась Фруза.
– Вдруг меня задержат?.. Знаешь что, пускай этот пакетик здесь до завтра полежит.
– Фруза торопливо сунула пакетик за обои, в щель стены.
– Ты снова, когда они уйдут, зашей его в куклу. Завтра я приду и заберу.
Расставшись с Фрузой, Зина вынула черный пакетик из-под обоев, вложила обратно в куклу и тщательно зашила, стараясь, чтобы был незаметен шов. И тут скрипнула дверь. На пороге стояла немка-переводчица. Смотрела на Зину, державшую куклу.
– Вам чего?
– испуганно спросила Зина.
– Вас всех скоро в Германию отправят...
– прищурившись, сообщила соседка.
– Там... людьми станете.
– Переводчица еще раз пытливо осмотрелась по сторонам и ушла, прикрыв за собой дверь.
Кукла выпала у Зины из рук.
– Ни за что в вашу проклятую Германию не поеду!
– прошептала она и заметалась по комнате, не зная, что предпринять. Потом долго стояла у окна, за которым медленно угасал день. Решение пришло окончательно. Да, завтра она обязательно сделает это. Зина больше не колебалась. Завтра удобный день. Шеф-повара на кухне не будет. Он собирался утром ехать в Полоцк. Вряд ли он вернется к обеду. Останется только его помощник, злой и сварливый.
– Завтра я отомщу за Ласточку и за Несмеяну... за тетю Иру и Солнышко. За всех отомщу...