Злата
Шрифт:
Автоматы держали в руках, а кобура на поясе для многих было нормой…
Чувство паники и страха, сжимало мои внутренности холодными клещами. Я стала набирать номера всех
своих знакомых из родного города. Но все безрезультатно – либо автоответчик, либо гудки, либо «номер
недоступен». Мне нечего не оставалось, как позвонить подозрительному другу отца. Прослушав череду
долгих гудков, мой вызов остался безответным.
Во всей этой ситуации был только
Мы остановились возле какого-то поста из самодельных сооружений. Мешки с песком были выложены в
баррикады, на огромных бетонных плитах были надписи: «Стоп» и «Гаси свет». Мужчины с оружием наготове
проверяли документы у желающих проехать. Мы были не исключением. Когда мне мой паспорт вернули, мы
тронулись дальше в путь.
Мой взгляд задержался на самодельном кресте, в центре которого гвоздем был приколочен лик Божьей
Матери.
– Ужас, какой!..
– пробормотала я.
Водитель вопросительно на меня посмотрел, и я поняла, что машинально говорила по-испански.
– Простите…
Я не стала расспрашивать его, слишком уж странно он смотрел на меня.
Мы приехали. На улице уже смеркалось. Я вышла из авто и остановившись, кинула взгляд на мой родной дом.
Предчувствие чего-то плохого, мне не давало покоя. Мрачный и, на вид, одинокий двухэтажный особняк за
высокими воротами. Он был такой чужой и холодный, словно всем своим видом отговаривал меня входить
внутрь.
Но я двинулась вперед, волоча за собой сумку и чемодан на колесиках. Калитка была полу распахнута, вольер
нашего пса был пуст.
Папа, мой папочка, как же ты там?! Твоя безалаберная дочь вернулась домой… Господи, неужели мне
придется ночевать дома одной?! Эти мысли не давали мне покоя…
С ужасом, я обнаружила, что входная дверь была не заперта. А войдя в дом, я увидела жуткий беспорядок –
разбитые вазы, перевернутая мебель и покалеченные стены отверстиями, странного происхождения. Неужели
от пули?!
Я замерла в центре комнаты, пытаясь прийти в себя.
Звуки из отцовского кабинета, заставили меня вздрогнуть. Я, порывшись в сумке, нашла свой шокер и, бросив
багаж, бесшумно двинулась в сторону закрытой двери. Моя робкая надежда, что я там увижу отца,
провалилась в тут же секунду, когда приоткрыла дверь.
В окружении разбросанных вещей, словно после обыска, за папиным столом сидел худой долговязый парень с
копной русых волос. Он был мне абсолютно незнаком.
Я не знала, что мне еще оставалось делать, кроме как толкнуть дверь и войти
Молодой мужчина поднял ко мне лицо со щетиной на скулах. Его серые глаза удивленно скользнули по мне, и
он поднялся на ноги.
– Кто вы такой и что делаете в кабинете моего отца? – гневно спросила я, входя вглубь комнаты.
167
Незнакомец улыбнулся и, взяв рамку с моим фото со стола, ткнул в нее пальцем:
– Так это вы?
– Да.
Он задумчиво рассматривал мое детское изображение:
– Вы немного изменились…
– У меня на это ушло десять лет! – враждебно уставилась я на него. – Вы не ответили на мой вопрос.
Парень был худым и высоким, в камуфляжной одежде. На его поясе весела кобура, а рядом со столом
накренившись «отдыхал» автомат.
– Я - Никодим Дворак. И это теперь мой кабинет. Впрочем, как и дом.
Я похолодела. Это имя проскальзывало в новостных строках. Чувство, что я совершила огромную и
рискованную для жизни ошибку, усилилось в стократ.
Глаза этого человека смотрели на меня как на будущую забаву, и это устрашало еще больше. А ведь я даже не
могу обратиться в милицию. Я абсолютно беспомощна.
– Что с моим отцом? Я могу его увидеть? – я старалась говорить спокойно.
Никодим Дворак обошел стол и сел на его краешек, сложив руки на груди.
– Ваш отец, платит за свою принципиальность. Нам нужны кое-какие сведения от него. И теперь, кажется, мы
сможем их у него добыть. Не без вашей помощи, разумеется.
– Его… его пытают? – выдохнула я.
Он поджал губы.
– Таковы законы революции.
«Революции»… Эхом звучало у меня в голове. Если бы не страх, который сковывал мои эмоции и предавал
силы, я бы не выдержала всей этой жути, нахлынувшей на меня за короткий период времени.
– Я хочу видеть своего отца! – твердо молвила я.
Дворак странно усмехнулся и глянул на меня, пугающим взглядом суженных глаз.
– У тебя красивый акцент, – сказал солдат, отстранившись от стола. – Откуда он?
– Я долгое время жила в Барселоне, – настороженно ответила я.
– Как удачно, ты решила вернуться домой, – довольно улыбался он. – Для меня.
Сжав в кармане куртки шокер, я отчаянно искала пути побега, отгоняя от себя ужасные предчувствия своих
перспектив.
– Дайте мне поговорить с отцом. Я постараюсь убедить его все рассказать.
Я с трудом верила в свои силы, но все же мне нужно было начать хоть с чего-то.
– У тебя будет такая возможность, но немного позже.