Злая память. Книга вторая. Сибирь
Шрифт:
Тотчас Валерий приступил к переговорам с поставщиками. Узбеки долго не ломались и очень скоро выдвинули вполне обоснованные встречные требования по пятидесятипроцентной предоплате. Став заёмщиком сразу трёх коммерческих банков, Князев тотчас перегнал деньги на узбекский счёт. И уже через сутки в его офис пришло уведомление о том, что отгруженный товар отправлен в Россию…
Есть у «блатных» весьма точное определение, как никакое иное подходящее к той самой ситуации двухлетней давности: «жадность фраера сгубила!» Увлёкшись переговорами с «клиентурой», а так же подсчётами возможных
Как гром среди ясного неба, вдруг грянуло известие о том, что наполовину оплаченная партия скоропортящегося товара канула в бездну. Она бесследно исчез в безбрежных степях Казахстана.
Лишь после того, как «жареный петух» клюнул-таки Князеву в задницу, он очухался от своей прежней эйфории. По «горячим следам» майор кинулся в розыск. Первым делом, он набрал номер Давлетдинова. Однако данный абонент оказался отключен, либо находился вне зоны действия. Далее он помчался в главный офис «AVTODOSа». И уже там выяснилось, что в этой транспортной компании, действительно, некогда работал Газинур Давлетдинов. Правда, числился он вовсе не заместителем директора, а рядовым менеджером по оформлению транспортных договоров. Причём, около двух недель назад Давлетдинов из компании уволился. О клиенте по фамилии Князев, там вообще впервые слышали, а оставшиеся на руках у Валерия документы, договора, накладные с печатями и реквизитами «AVTODOSа», при первом же беглом ознакомлении, оказались полной «липой».
Князев искал Давлетдинова сам, подключал знакомых ребят из местного Управления ФСБ и, в конечном итоге, он его отыскал. В городском морге, среди неопознанных и невостребованных трупов со следами преднамеренного удушья. Та единственная ниточка, имевшаяся в распоряжении горе-предпринимателя, неожиданно оборвалась.
Уголовное дело по факту мошенничества, инициированное Валерием, развалилось уже на стадии предварительного следствия, в связи со смертью подозреваемого. «Менты» попросту не пожелали возиться с заведомым «глухарём» (к тому же, с международным оттенком). Потому и прикрыли они дело при первом же удобном случае. Более того, эти «ловкачи от закона» и вовсе попытались списать всю вину на самого Князева. Дескать, тщательно надо было подбирать компаньонов, да проверять документы, а не пособничать своим легковерием мошенникам и прочим кидалам.
А уже через пару недель в дверь бывшего майора «постучались» российские представители узбекской стороны. Или проще говоря: обычные бандиты. Четверо крепких татар (татары, кстати, в своём большинстве именно россияне) выслушали аргументы Князева и (очевидно учитывая боевое прошлое Валерия) вполне корректно поставили последнего на несколько мягкий счётчик. Причём (как не странно), немедленного погашения долга они отчего-то не затребовали. Когда же Князев намекнул им на то, что единственной возможностью рассчитаться с кредиторами у него остаётся возвращение на войну, «братки» так и вовсе стали миролюбивы. Правда, о тех нюансах в перемене настроений бандитов, офицер припомнил лишь сейчас, спустя два года.
Ну, а тогда, закрыв за «коллекторами» дверь, бывший майор впервые осознал, что уничтожить человека можно не только при помощи ножа или автомата. Его бескровно можно вогнать в такие долги, что он закончит свою жизнь либо в «психушке», либо сам наложит на себя руки.
Нет. Лезть в петлю или бросаться под
Эх, кабы знать тогда Валерию, что эти «татарские братки» и северные заказчики, как и узбекские поставщики, вместе с Давлетдиновым в придачу – все они, являются щупальцы одного спрута-паразита, уж основательно впившегося в тело России. И имя тому спруту: кавказские диаспоры. В то время как Амин Агаев, тот самый азербайджанец о котором и упомянул перед смертью Саеб Аль-Балаави, был лишь посредником, в развязанной против Князева «тихой войне».
Вот, и прогулялись
– Валера, ты куда это собрался? – уже на следующий день после заселения в гостиницу, увидев сосредоточенное лицо Князева стоящего перед зеркалом, поинтересовалась Ирина.
– Схожу кое-куда, по своим делам. Постараюсь вернуться к обеду, после чего, я и познакомлю тебе со своим городом.
– Без тебя, мне будет скучно и тоскливо. – памятуя о вчерашних «семейных разборках», девушка более не требовала от майора, чтоб тот непременно брал её с собой.
«Уж лучше, пусть он сам разгребает завалы своей прошлой семейной жизни!».
– Телевизор посмотри. Вещи распакуй. Короче, осваивайся. Наверняка нам предстоит провести здесь, весь наш отпуск.
Перед самым уходом Валерий открыл один из баулов, всё ещё стоящих у входа, и извлёк из него пластиковый пакет. Тот самый, что передал ему в госпитале Самолюк.
Чисто из женского любопытства, краем глаза Ирина заглянула вовнутрь свёртка. И к своему удивлению, она различила в нём матовый блеск оружейного металла. Там была ни то гранаты; ни то пистолеты, а может и то и другое.
– Зачем тебе это? – забеспокоилась она. – Валера, не делай глупостей. Война осталась там, в горах. А здесь мирная жизнь, отзывчивые и беззаботные люди. Ведь именно об этом, кажется, ты и предупреждал давеча своих пацанов. При этом, сам же и собираешься принести в этот мир зло.
– Вот тут, ты ошибаешься. У войны нет, и не может быть границ. Её отголоски слышны повсюду. В том же Будённовске, Волгодонске, Москве!.. Ну, а для меня, именно здесь, в Омске, полгода назад она, по сути, и началась.
Вынув из пакета гранату, Князев небрежно сунул её в карман своей куртки.
– Ты, обалдел! – Ирина округлила глаза. – Я никуда тебя не пущу.
– Извини, но когда в разговоре со мной ты позволяешь себе подобный тон, то невольно напоминаешь мне Лариску. Давай-ка, подруга, мы с тобой сразу договоримся о том, что свои вопросы я буду решать самостоятельно, без каких-либо условий и советов.
– Ты идёшь сейчас к ней? Ты собираешься её… Убить…
– Дурёха! – Валерий вдруг улыбнулся почти детской девичьей наивности. – Уж поверь: у меня имеются проблемы, посерьёзнее тех, о которых ты узнала ранее.