Зло именем твоим
Шрифт:
После того как пленных моджахедов разместили в форте, к ним приставили охрану, охрана, естественно, решила их пограбить. В этом не было ничего удивительного, в стране с семьдесят девятого года (то есть двадцать два года) не прекращалась война, выросло целое поколение людей, для которых нет никаких моральных норм, а ограбить и унизить поверженного противника — святое дело. Если бы стороны поменялись местами — скорее всего талибы принесли бы пленных Аллаху и ничуть не сожалели бы об этом.
Тем временем к крепости прибыли спецназовцы и еще некоторое количество людей Достума. Среди спецназовцев было восемь бойцов британского САС из эскадрона Д (при них были два джипа с крупнокалиберными пулеметами), десять бойцов десятой горной из ТФ-64, американский авианаводчик
Первым делом американцы и британцы попытались навести порядок, но сделать это было вне человеческих сил. Тем более что уже начинало темнеть. Чтобы не терять времени, сотрудники ЦРУ прямо во дворе крепости поставили стол, несколько стульев и начали первичный допрос пленных. Как и следовало ожидать, б ольшая часть пленных отказывалась сообщить о себе какие-либо данные.
Тем временем моджахеддинов продолжали грабить и оскорблять, и терпение их лопнуло. Одного из грабителей (дело было в помещениях крепости, куда их поместили) они убили и забрали его оружие, кроме того, оружие было у них и до этого. После чего, забрав ключи, они открыли несколько камер, часть из освобожденных напала на охрану, а часть — бросилась во двор крепости. Остановить их никто не смог — и несколько десятков человек, большинство с оружием, выбежали во двор крепости, прежде чем американцы сумели понять, что происходит. Сотрудники ЦРУ, стреляя, бросились к воротам, одному из них удалось выскочить наружу, а другому, Джонни «Майку» Спану, не удалось — разъяренные талибы догнали его и растерзали.
В этот момент те, кто оставался в крепости, окончательно расправились с достумовской охраной, прорвались на нижние уровни и увидели там большое количество оружия и боеприпасов. Естественно, они вооружились, а вот потом произошло странное.
Темнело. Силы, которые против них, — смешны, двадцать американцев и британцев, два внедорожника с пулеметами, один исправный танк и пара сотен воинов Достума, которые большого желания сражаться не испытывали. Сами моджахеды признают, что бомбежка началась только на следующий день. Кали и Джанги — это не классическая западноевропейская крепость, стена здесь представляет собой не кладку, а вал, на который можно подняться в любом месте. Несколько сотен человек, с боевым опытом, вооруженные автоматами, пулеметами и гранатометами с большим количеством боеприпасов. Почему они ночью не пошли на прорыв — массированный залп из гранатометов по бронеобъектам, потом массированный прорыв, поддержанный пулеметами со стен — и шансов у блокирующих крепость нет, слишком неравны силы. Тем не менее моджахеды предпочли остаться в крепости и занять оборону.
Только на следующий день американцам выделили самолеты (надо помнить, что операция продолжалась, и заказать самолетовылеты было не так-то просто), и крепость начали бомбить. Через два дня бомбежек моджахеды отступили на нижние уровни крепости, сдаться не пожелали, отвечали огнем. Тогда на нижние уровни пустили сначала воду, а потом — горящее дизельное топливо, причем непонятно, кто это сделал — то ли американцы, то ли люди Достума, которые знали, что к чему, и понимали, что эти добром не сдадутся.
К концу осады крепости Кали-и-Джанги в живых осталось восемьдесят четыре моджахеда, в том числе Джон Уолкер Линд (Сулейман). Они и сдались.
Может быть, эти люди не пошли на прорыв потому, что понимали — люди здесь их ненавидят, не окажут помощи и растерзают, стоит только попасться в их руки? Аллах их знает…
* * *
Бригадир Алим Шариф, руководитель разведцентра ИСИ в Афганистане, девятого сентября две тысячи первого года находился со своими людьми в Баграме, ожидая информации о смерти их самого главного из врагов — Ахмад Шаха Масуда. Мулла Омар и другие командиры отрядов Талибана, среди которых две трети составляли бывшие командиры корпусов, дивизий, полков афганской Народной армии, которые учились в Советском Союзе, — также находились на севере,
Девятого числа пришло сообщение о гибели Масуда (Иншалла!), на совете командиров было принято решение о том, что решительное наступление для того, чтобы покончить с Северным альянсом, нужно немного отложить… на две недели, на месяц. Нужно подождать, пока среди командиров Масуда начнется брожение, пока они не начнут грызться между собой за власть… и тогда кто-то из них захочет привлечь к себе в союзники талибов, рассчитывая на место в центральном военном совете Талибана. Не стоит думать, что Талибан — это сплошные нечесаные, заросшие бородами, дурнопахнущие фанатики, среди них было немало военных профессионалов, которые учились в СССР и Пакистане, и их уважали. Были, конечно, и отряды экстремистов.
Одиннадцатого сентября этого же года два самолета врезались в здания Всемирного торгового центра и обрушили их. Один ударил по Пентагону. Второй упал в чистом поле по непонятным причинам.
Бригадир Шариф как раз проводил совещание с людьми из пакистанской разведки, со своими подчиненными, когда его позвали к телевизору, запитанному от танкового аккумулятора. В телевизоре было страшное…
Бригадир Шариф был уверен на девяносто процентов, что ни Талибан, ни Усама бен Ладен не причастны к этим террористическим актам. Операция такого уровня должна была готовиться несколько лет, то есть ровно в то самое время, когда он был в Афганистане в составе военной разведывательной группы, а потом и возглавил ее. Среди талибов не было специалистов такого уровня, которые могли бы подготовить подобную операцию, следовательно, им пришлось бы обращаться к нему. Среди талибов была завербованная им агентура — и если бы обратились не к нему, а к кому-то другому, он бы все равно знал, что что-то готовится. Наконец, какой идиот будет планировать подобное на одиннадцатое, в то время как на девятое запланирована ликвидация Масуда, а дальше — общее наступление. И вообще, какой смысл во всем этом, в этих диких, бессмысленных атаках, потрясающих своей жестокостью? И время-то как выбрано — если бы атаковали чуть попозже, в башнях было бы намного больше людей, покупателей, посетителей, многие просто не успели дойти.
В общем и целом — совершенно бессмысленная и дикая история.
Одиннадцатого же бригадир Шариф, нарушая правила безопасности, позвонил в Пешавар, где находилась основная, курирующая это направление станция ИСИ. Там ему не смогли ответить ничего внятного, все были в шоке.
Двенадцатого бригадира Шарифа вызвали в Кабул. Одного…
На летном поле кабульского аэропорта он увидел большой «С-130» без опознавательных знаков, но охранявшийся пакистанскими солдатами — бойцами «придворной» сто одиннадцатой бригады. Этот самолет он знал — его использовали для перевозок в интересах талибов, в основном доставляли оружие. Он предъявил свое удостоверение, настоящее удостоверение, — и бойцы расступились, пропуская его в самолет.
В самолете был человек, которого можно было назвать одним из наиболее влиятельных спецслужбистов Пакистана, бывший министр внутренних дел Насрулла Бабар. Генерал Бабар был серым от усталости и страха, глаза красные, как у кролика. Но бригадир удивился — он готов был увидеть здесь совсем другого человека.
— Где генерал Гуль? — спросил он.
— Его нет в стране. На него было совершено покушение.
— Вот как? — удивился Шариф.
— Да, в Дубае. Ему едва удалось уйти.
— МОССАД?
— Если бы… Садись…
Шариф осторожно присел рядом, на алюминиевое сиденье десантного отсека.
— Понял, что произошло? — спросил Бабар.
Еще бы не понять… Саудовцы, проклятые саудиты предали их. Бросили — как баранов на бойню…
— Они предали нас?
— Да… Они предали нас. За всем этим стоит Мукхабаррат. Они снюхались с американцами еще тогда, когда мы воевали против Советов. Тогда они тоже воевали чужими руками.