Зло знает мое имя
Шрифт:
Почему я чувствую себя старшей?
— Кас, я знаю тебя как облупленного. Уже почти семнадцать лет. И я вижу какая окрылённая зашла ко мне Делия. И твой игривый взгляд я тоже вижу. Ей двенадцать, брат.
— Почти тринадцать, я спросил.
— Ага, вот мы и выяснили, что ты не просто изливался в прощении. Для тебя это увлечение, а для нее, возможно, первые чувства, так что, либо не суйся, либо иди и делай ей предложение.
Светловолосый парень поник и тяжело вздохнул.
— Я думал, что время, когда ты отгоняла от меня невест, прошло, когда ты узнала, что не сможешь выйти за меня замуж.
— Мне было пять, и ты был первый мужчина в моем окружении, кроме папы. Так что не обольщайся, и мы закрыли эту тему.
— А дружить хоть можно?
— Когда ты последний раз дружил с придворными дамами, они уходили в незапланированный отпуск по уходу за ребенком, — я выдохнула, — ладно, дружите. Но разобьёшь ей сердце — я разобью тебе лицо.
— Вас понял. А теперь я хотел бы поговорить с тобой. Мы ведь так и не пообщались толком. Я скучал.
Он приобнял меня за плечи, и вся злость сошла на нет.
Я тоже скучала.
Его каюта находилась чуть поодаль от нашей, и была уже значительно обустроена.
На полу валялись карты, линейки, даже один глобус имелся. Повсюду раскиданы его вещи, странные мешки. Совсем не покои принца.
Кто бы знал, во что превратится наша спокойная жизнь.
Мы сели за небольшой стол, напротив иллюминатора, в который били серые волны с осколками льдинок.
— Тебе пришлось видеть смерть мамы и Хельги, — расположился он рядом, мы соприкасались плечами.
— А тебе отца.
Никогда не забуду того дня, когда пришла весть об их смерти.
— Я это другое. Я был в бою. А они умирали у тебя на руках. Мне жаль, что тебя не было рядом, когда наша семья вот так обращалась в прах. Тебе было страшно?
У него была удивительная способность, за минуту из веселого паренька превращаться в серьезного мужчину, если этого требовал случай. Как и сейчас, он искренне беспокоился за меня.
— Все уже прошло, не переживай. Все внутри меня давно перекипело. Я оплакала их. Это тяжело, Кас, очень тяжело. Но мы должны жить дальше. Ты и я. Наша жизнь никогда не станет прежней, и теперь надо самим заботится о себе. И я не хочу, чтобы ты снова исчезал из моей жизни, и появлялся вот так, неожиданно, затем исчезая вновь.
Брат как-то болезненно улыбнулся и зажмурился, пытаясь проморгаться. Принцы ведь не плачут.
— Я знаю, Зи. И тоже не хочу терять тебя. Но мне страшно. Страшно с тех пор, как не стало отца. Мне кажется что-то давит на меня. Поэтому я не вернулся к тебе. Не говорил, что, жив. Мне казалось, что не справляюсь со всем этим. А ты справилась. Одна, шестнадцатилетняя девчонка. Спасла Хельгу, вышла замуж, взяла под контроль Эфию. Стала королевой Севера. Даже в твоих глазах сейчас холод. Невозможно передать. Прости, что заставил тебя все это пережить.
Я сильнее прильнула к нему, уткнув лицо в его плечо.
— Я не злюсь. Наверное, такова моя судьба. Но как ты то ни было, у тебя тоже есть судьба. Ты должен стать королем Эфии. А если мы выиграем войну — королем Юга. И ты сам прекрасно знаешь, что готов к этому.
Он не удивился моим словам.
Что-то мелькнуло в его взгляде. Незнакомое. Взрослое. Его рука замерла у меня на плече, и от тут прижал меня еще сильнее.
— Я знаю Эльза. И я помогу тебе выиграть эту войну. Мы сделаем там, что ни ты, ни я, ни наши потомки не пережили того, что довелось пережить нам. Ради нашей семьи, положивших жизни.
Никогда не видела его таким убитым. Он ведь не виноват. Никто не виноват в том, что случилось.
— Брат, — я решила, что нужно немного отойти от темы, и сообщить немного радостных новостей, — я должна рассказать тебе про нашу родную бабушку. Зару.
*****
— Земля!
Я ждала этого крика несколько дней. Почти не ела и не спала. Все мои мысли были заняты только Медвежьими островами и тем, что я там увижу.
Глава 23. Белые кости
Первый раз о медвежьих остовах я узнала от отца.
Помню, как сидела у него на коленях, а он, открыв большую книжку с картинками, начал тихо рассказывать о белоснежных просторах, о городках, о небольшом дворце, сделанном будто из снега. О медведях, которые кружили в небе, как птицы, о рыбе, такой большой, что не обхватишь руками.
Люди, закутанные в шубы, женщины в меховых платьях, и краснощекие дети, играющие в снежки. Сосны, будто до небес, и искристый, как россыпь бриллиантов снег. Каждый год люди со всех концов света приезжали, чтобы посмотреть на праздник зимы, который праздновался в середине лета в других концах земли, в день, когда солнце вообще не вставало над остовами, и единственное, что освещало маленькое княжество — полярное сияние — зеленое, желтое, синие, красное. Я любила засыпать, представляя, как бегаю там, среди других детей, играю в снежки, а руки так и отнимаются от холода. На Юге не бывает снега. Поэтому меня больше всего тянуло туда.
Я мечтала очутиться здесь.
Но….
Ступив с корабля, я увидела только пустыню. Безмолвную, мертвую снежную равнину без намека на жизнь.
Стоя по щиколотку в снегу, и ощущая лишь порывы сухого ветра, я чуть не заплакала.
Не то, чтобы я ожидала увидеть что-то другое.
Почему мне так грустно?
Сердце так и мечется в груди, не понимая ничего.
— Тебе и правда не холодно?
Брат поравнялся со мной, тоже вглядываясь в горизонт. Было непривычно видеть его в мехах и со снежинками в волосах.
Я была в теплых сапогах и в одном меховом платье с капюшоном. Не захотелось утяжелять себя лишней одеждой.
— К счастью, нет, и да, я рада, что ты со мной, — попыталась я чуть поднять свой боевой дух, — нам осталось понять, как найти гробницу Сайбер, богини. Она должна помочь.
За нашими спинами, по трапу медленно спускалась Тами с медвежатами. Дети послушно шли за ней, но как только оказались в снегу, начали бегать по нему, как заводные. Тами не мешала им, нюхая воздух, и выжидающе смотря на меня.