Зло
Шрифт:
— Вот и ты. — Флегиец ухмыльнулся, глядя куда — то вперед. Тело мемора пробила дрожь предсмертной агонии. Он повалился на бок, чтобы увидеть того, с кем разговаривал сектант. Из окутанного тьмой конца зала вышла огромная фигура. Колосс, по меньшей мере трех метров в высоту, встал напротив людей, преграждая путь на свободу. Гигантские мышцы исполина были покрыты кожаной броней. Руки скрывали железные наручи, оканчивающиеся заостренными пальцами. Голова имела непропорционально большой лоб, по бокам которого торчало два загнутых рога. Налитые кровью глаза горели огнем. Тайрус ждал.
— Ты знаешь, кто я? — Флегиец хохотнул вздернул свой ритуальный нож, на котором блестела еще теплая кровь и резко подался вперед, — бууууу!!!
Тайрус шумно выдохнул и опустил рога, продемонстрировав их металлическое острие.
— Ты не злись, не злись, да и не бойся. Я пришел не за вами. Пока… Я не буду с вами ссориться. Вдруг, если я тебя — малютку — чуть — чуть покалечу или ненароком зашибу, твой папочка не выполнит своих обещаний? Я даже привел тебе жертву.
Таэр легко ударил корчившегося на полу Киллиана ногой, выдавив из того стон.
— Ну так что? По рукам?
— Тайрус не видеть такой наглый корм никогда. Корм нравится Тайрус. Тайрус его пропускать, — прогремел колосс.
— Вот и отлично. Хороший выбор.
Флегиец отошел в сторону, уступая дорогу сыну Миноса.
Киллиан лежал на полу, сцепив зубы, и слушал гулкие удары огромных ног об пол. Тайрус мерно приближался. Сивар почувствовал, что его поднимают. Сын Миноса держал его над бетонным оком. От нового приступа боли красная вуаль спала с его взгляда. Он видел далеко вокруг себя. Он видел, как Таэр, не оборачиваясь, уходит во тьму дальнего конца зала, где застенчиво пряталась свобода. Такая близкая и такая недоступная… Отрешенный, потерявший все чувства, кроме зрения, юноша смотрел, как закованные в сталь пальцы Тайруса впиваются в его живот. Последним, что Киллиан увидел, прежде чем тьма поглотила его сознание, были его собственные внутренности, которые сын Миноса сжал в руке, и огромная статуя, проступившая из мрака начала Лабиринта. Сивар, словно тряпичная кукла, висел над единственным световым окном подземного царства Тайруса и обреченно смотрел вниз, туда, где бок о бок с монументами корду и алиуму распростерла в стороны свои руки гигантская статуя человека.
Глава 3. Часть 1. "Гулу"
Все вокруг кружилось. Тьма мешалась со светом, черное с белым и со всеми цветами радуги попеременно. Киллиан постепенно приходил в сознание, ощущая какофонию чувств и эмоции. Самым странным в его нынешнем состоянии была та невероятная легкость, которую он уже давно не ощущал отходя ото сна. Быть может, он умер, и его душа, необремененная теперь углеродной оберткой, несется куда — то вдаль в пределы недоступные живущим? Быть может, ему стоит открыть глаза и увидеть святого Петра, ждущего его у ворот рая, ну или что — то похуже, если не повезет…
Киллиан осторожно открыл глаза. Мутный псевдопластик, встретивший его когда — то первым на борту Вергилия, и в этот раз не давал разглядеть потолок медблока полуразумного (ну или полностью разумного, если Айзек недоговаривал) корабля. Стоило юноше изменить положение тела, как саркофаг медкапсулы распахнул свое лоно, дав свету ослепить мемора. Тьма Лабиринта приучила глаза Сивара к другому уровню освещения….
"Лабиринт", — мелькнуло в голове. Это слово воплотилось в его памяти огромным человеком — быком, который вскрывал его, еще живого, как апельсин, и вытягивал окровавленные потроха — дольки наружу. Он просто не мог выжить, не мог остаться цел… Киллиан ощупал живот. Ровная кожа, лишенная каких бы то ни было рубцов, заставила его усомниться в правдивости своей памяти. Отвлекли Сивара от созерцания целости и невредимости собственного организма голоса, доносившиеся из — за пределов медблока. Чуть прислушавшись, он различил знакомые тембры Вергилия и Айзека. Человек и корабль о чем — то спорили. Киллиан слез с невысокого постамента медкапсулы и натянул на себя комбинезон, аккуратно уложенный рядом со
Прямой и правильный нос, широкие скулы, каштановые волосы с легкой рыжиной и тонкая линия чуть пробивающихся усов — все было на месте, все было его до последней клеточки, до последнего волоска, но вот глаза… Из зеркала на Киллиана смотрели глаза, которые никак не могли принадлежать недавнему курсанту. Через две ореховые призмы на Сивара смотрел совсем другой человек, совсем не тот, которым был он до начала их "Одиссеи". Юношеский блеск грядущих открытий в глазах мемора постепенно уступал место холодному цинизму обитателя человеческого космоса.
"Дурак, поверил флегийцу! — Корило Сивара отражение. — Никому, никогда больше…"
Киллиан отвернулся и стал гнать прочь от себя эти мысли.
"Неужели никому и никогда больше нельзя верить? Нужно стрелять, а потом спрашивать? Как там говорилось? Стреляй, а бог разберется, — Киллиан провел еще влажными руками по лицу и вновь посмотрел в зеркало. — Кому собирался служить? Родине? Вот она — смотри. Бог уже давно со всеми здесь разобрался, оставив нам такую жизнь. Если и был когда — то у нас рай, мы его давно потеряли."
Киллиан отпрянул от зеркала, будто это могло спрятать его от самого себя. Из всего его естества сочилась тьма. Тьма, стремившаяся захватить его сознание, чтобы защитить сердце юноши, сковать его коконом цинизма, закрыть от острых копий разочарования в человечестве, которые стремились растерзать в нем веру в людей.
— Юный помощник капитана не внял моим намекам? — Голос Вергилия раздался над раковиной. Сивар лишь озадачено поднял голову, наконец — то отбросив мрачные мысли.
— Неужели вы думали, что перегородки космического корабля способны пропускать звуковые волны, и вы самостоятельно смогли бы услышать наш с Айзеком диалог?
Киллиан лишь безразлично пожал плечами.
— Ох уж мне эти хомо сапиенс, — заговорил сам с собой корабль, — не понимают тонкостей и предпочитают лобовые атаки…Так, о чем это я? Юноша, мне очень нужна ваша помощь в споре с этим непреклонным чурбаном… капитаном, в смысле. Я уверен ваш юношеский азарт, жажда приключений вкупе с моими доводами смогут его переубедить.
— Да что случилось — то?
— Видите ли, молодой человек, слоило нам покинуть Ласт и достичь области безопасных гиперпереходов, как я уловил сигнал, исходящий с орбиты соседней планеты. Неизвестный корабль запрашивает всю возможную помощь. А так как вблизи единственной обитаемой планеты этой системы кружат только торговые тяжеловозы, неспособные своевременно добраться до нужной точки, я считаю помощь этому кораблю нашим долгом. Или на худой конец мы можем набрать там барахлишка — топлива, к примеру — если все там немного умерли, естественно, — бросив последнюю фразу, корабль издал странный хрюкающий звук, который Киллиан с трудом смог идентифицировать, как смешок.
— Ага, азарт… Я уже набрался приключений, — Киллиана ничуть не манила перспектива окунуться из огня Лабиринта в полымя новой авантюры.
— Ну, вы только представьте, а что, если там детишки нуждаются в помощи или барышни.
Образ, который Киллиан увидел под водой в подземелье Тайруса, пронесся перед его глазами и улетел прочь.
— Возможно, у них там поломка, а мы можем помочь? — Вергилий опять произвел странный звук, отдаленно напомнивший Сивару причмокивание, — Может, у них там и Гелий–3 завалялся.