Зло
Шрифт:
В планы Сивара вмешалась суровая реальность, никак не желавшая подстраиваться под гормональные грёзы. Стоило мемору углубиться внутрь корабля на несколько десятков метров, как до его ушей долетел до боли знакомый звук. Несколько плазменных орудий с характерным чавканьем плюнули в него сгустками ионизированного газа. «Регул» сбило с ног.
Глава 3. Часть 2. Чревоугодие
Таэр не спеша взошел по трапу, отделявшему взлётную полосу Ласта от борта небольшой посудины, которой больше бы пошло перевозить скот, нежели доставлять победителей общепланетарной лотереи на «Гулу». Флегиец мысленно ухмыльнулся, не показав окружающим, что его состояние хоть сколько — нибудь изменилось. Никто (конечно, если Минос сдержал свое слово и не стал выдавать
Личина флегийца была превосходной. Даже сопровождающие не спешили приближаться к мужчине, настолько мерзким ему удалось себя выставить. Вот уже несколько часов Таэр разыгрывал один из лучших спектаклей в своей жизни. Лучшим он станет, если ему удастся добраться до цели, которую поставил перед ним Великий Отец.
«Рэйтор Дево. Рэйтор Дево. Рэйтор Дево.»
Эти два слова, вместе с деталями образа человека, на которого указал перс Великого, не покидали разум Таэра ни на секунду. Все эти долгие месяцы подготовки, перед сном и рано утром, утоляя жажду плоти и пробираясь по темным коридорам Лабиринта — каждую секунду и каждое мгновение флегиец воспроизводил в памяти образ цели. Образ и деяния, за которые Великий решил его покарать, ибо не престало роду людскому представать перед Грядущими, имея в своих рядах таких людей, как господин Дево.
Чрево «Челленджера» произвело на Таэра точно такое же впечатление, как и его внешний вид — корабль давно было пора списать в утиль. Полтора десятка счастливчиков занимали свои места в пассажирском отсеке челнока, видавшего и лучшие времена. Ни о каком "комфортабельном путешествии до нетронутого разрухой оазиса в цилиндре О’Нилла", как говорилось в брошюре, выданной каждому выигравшему в лотерее, не могло быть и речи. "Челленджер" представлял из себя побитый жизнью и переделанный под нужды гражданских перевозок старенький десантный бот, из всех удобств обладавший лишь крошечным туалетом вблизи пилотского отсека.
— Мне обещали более презентабельный апартаменты, — щеголь, одетый по последней моде во все золотое, высказал свое недовольство одному из сопровождающих, брезгливо отодвинувшись от Таэра, который сел рядом с ним. Тело щеголя, лишенное каких бы то ни было модификаций, отметало саму возможность его причастности в высшему сословию Кносса. Больше он походил на мелкого жулика, который после победы в лотерее, возомнил себя важной птицей.
— Я отказываюсь лететь вместе с этим, — мужчина в золотом поморщился, указывая мизинцем в сторону Таэра. Флегиец продолжал «веселиться», не подавая виду — да уж, поморщился было от чего. Лохмотья, которые ещё сильнее поистрепались за время путешествия в глубинах старого Кносса, Таэр и не подумал менять. Напротив, он усугубил свой образ, плюнув на два дня, предшествовавшие его вылету с планеты на вожделенную станцию, на все мыслимые и немыслимые нормы гигиены. Непередаваемый аромат немытого тела дополняло бесноватое выражение лица и струйка слюны, стекавшая из его рта на и без того грязную одежду. Несомненно, щеголь имел полное право на недовольство, находясь поблизости от такого индивидуума, коим себя выдавал флегиец. Лучшей маскировки и быть не могло. Никто и подумать не мог ждать подвоха от "овоща", которому невесть как удалось выиграть путевку в лучший мир.
— Простите, сэр, — один из сопровождающих подошёл к моднику и надёжно затянул на его груди фиксирующие ремни, — этот господин, так же как и вы, законным путем попал на этот рейс, а значит, и на станции у вас с ним будут равные права… Удача не различает чинов и ступеней иерархии.
Сопровождающий тепло улыбнулся продолжавшему что — то бухтеть себе под нос моднику и, похлопав его по плечу, занял свое место в пассажирском отсеке. Через несколько мгновений корабль стартовал. Если он и обладал какими — то антиперегрузочными устройствами, то они либо приказали долго жить, либо работали на минимальных мощностях — сразу со старта людей что есть силы вжало в спинки кресел. Даже Таэр, подготовка которого была незримо лучше любого из здесь присутствующих, не сразу смог вернуть своему лицу первоначальный отрешенный
Таэр расслабился, привел внешний вид в надлежащее состояние и принялся ждать окончания путешествия, которое не заставило себя долго ждать.
Станция «Гулу» встретила счастливчиков веселым смехом стюардов, принявшихся будить пассажиров, большая часть которых потеряла сознание во время столь экстремального подъёма «Челленджера» в космос.
— Ну что же вы, господа? Просыпаетесь, дивный новый мир ждёт вас. И каждому из вас здесь уготована поистине выдающаяся роль. Любому и всякому! — После этих слов двое стюардов зашлись в приступе гомерического хохота.
— Простите, любезнейшие, — пожилая дама обратилась к укротившим свой смех сопровождающим, — а когда нас будут кормить? Знаете ли, в моем возрасте не перестало пропускать обеды — каждый из них может оказаться последним.
Женщина игриво подмигнула стюардам, получив в ответ лучезарную улыбку.
— Конечно — конечно. Как только стыковка закончится, все мы попадем на обед, — стюард скривился в улыбке, заставив свои мелкие глазки почти спрятаться за сомкнувшимися веками. Галопанель над входом, через который все присутствующие попали на «Челленджер», загорелась зелёным.
— Стыковка закончилась, все могут выстраиваться на очередь к входу, — стюард, лицо которого было "изуродовано" непропорционально длинным носом, подошёл к женщине, принявшейся отстегивать ремни и, положив руку ей на плечо, сказал:
— Поторопитесь. Раньше встанет в очередь, раньше попадете на трапезу.
Старушка добродушно улыбнулась и встала у входа одной из первых, чтобы встретиться лицом к лицу с обитателями станции, которые уже ждали прибывших с другой стороны. Шлюз отворился, и лица пассажиров резко изменились. Радость и азарт, озарявшие глазах людей, сменились на трепет, моментально мутировавший в своего куда более древнего сородича — первобытный ужас.
Таэру стало почти жаль этих людей. Людей, которые оказались жертвами Миноса и его давнего делового партнера Рэйтора Дево, или попросту выродка Дейва. Флегиец всеми фибрами души чувствовал, как страх, бушевавший внутри пассажиров «Челленджера», готов вырваться наружу посредством крика. Он почти им сочувствовал. Почти… Их отправил на заклание свой собственный правитель, тот, кому они позволяли управлять своим городом, своими судьбами. И без этой, достаточно невинной строки своей биографии, Минос заслуживал быть свергнутым, но его терпели. Терпели эти самые люди. Они принимали его подачки, как несметные блага, и молчали в ожидании удачи. Удачи, которую Минос превратил в цветастую обёртку для смерти. Таэр не мог себе представить ситуации, при которой его сородичи, его братья и сестры стали бы терпеть гнет кого бы то ни было, не говоря о том, чтобы идти на поводу у такого типа, как Минос. Эти люди своим бездействием заслужили ту полноту мрачных мыслей, которая разгоралась в их головах, когда они смотрели на обитателя «Гулу», встречавшего их первым в этом «райском» уголке.
Они смотрели на мужчину, волосы которого уже порядком тронула седина. Одет он был в замызганную майку, темные штаны, явно когда — то входившие в комплект боевого обмундирования, и высокие ботинки. Щербатая улыбка играла на скуластом лице. Был на мужчине ещё один предмет гардероба, который сам по себе мог вызвать насторожённость. Поверх майки на тело обитателя «Гулу» был надет вымазанный чем — то бурым кожаный фартук. Но даже не это вызывало страх прибывших на станцию «счастливчиков». Страх, превратившийся на борту «Челленджера» из какой — то эфемерной субстанции в нечто почти осязаемое. Его вызывало существо, которое встречающий держал на поводке рядом со своей ногой. Существо, которое когда — то было человеком. Мужчина в фартуке потянул строгий ошейник на себя и обратился к своему "питомцу":