Зло

Максимов Сергей Васильевич

Ворох мыслей о том, что он навечно может стать рабом — не физически, а духовно — подстегнул Киллиана. Страх и образы будущего, воцарившиеся в сознании мемора, сгинули, скрытые стеной из решимости стоять на своем. Решимости, которую почти сразу же придется подтверждать действиями.

Мозгун оторвался от начинки «Регула», до которой ему не сразу, но все же удалось добраться с помощью принесенных инструментов и, опустив голову вниз, будто опасаясь смотреть в глаза своего хозяина, обратился к Дево:

— Господин капитан, — к удивлению Сивара, Мозгун мог выражаться внятно. Слыша бормотания механика,

топазец сомневался в его вменяемости и уж точно не надеялся, что тот способен говорить с этой диковинной штукой на голове. — Все готово. Открывать мальчишку?

— Чего ты ждёшь, убогий? Хочешь, чтобы я отобрал у тебя этот чудный кляп? Живо! — Щупальца на лице Мозгуну задергались, страшась быть отнятыми от носителя, и техник бросился к броне, чтобы через секунду отпрянуть под шум активированной начинки доспехов. «Регул» раскрылся, продемонстрировав Дево Киллиана. Капитан «Гулу» помахал свободной рукой у лица и сморщился:

— Ты что там, обделался? — Вонь взвеси и не думала ослабевать и, вырвавшись из брони наружу, обрушила всю свою мощь на ближайших жертв. Даже Мозгун отошёл на несколько шагов, позабыв о раболепии.

— Ну, впрочем, это уже не важно — свой шанс ты упустил. Сейчас мы тебя направим к вашему кораблику и посмотрим, какая из частей твоего тела дорога этому мудаку больше.

Дево отложил нож в сторону и начал делать над столом пасы руками, видимо, намереваясь вызвать кого — то из конвоиров, в тот самый момент, когда одна из потолочных панелей с шумом обвалилась, прижав руку толстяка. Капитан «Гулу» взвыл, пытаясь выдернуть отбитую конечность, но ему помешал человек, рухнувший с потолка вслед за панелью.

Внутри Сивара что — то ёкнуло. Силуэт человека, который фривольно сидел на корточках прямо на руке капитана Дево, был ему до боли знаком. За несколько часов путешествия по Лабиринту он успел выучить эту спину досконально. Следом за ним он пробирался темными тоннелями Тайруса. Именно ему он доверился и был предан. Чтобы поквитаться с ним, он и пришел на «Гулу».

Таэр сидел на столе, словно наслаждаясь воплем Дево, с руки которого на пол начинала струиться кровь. Флегиец поднес руку к голове толстяка и легонько сжал его череп. Крохотная нить выскочила из пальца убийцы и забралась в ухо капитана «Гулу». Через секунду Таэр отпрянул от Дево. Идентификация объекта прошла успешно.

Совершив кульбит, Таэр оказался перед Мозгуном. Щупальца техника задрожали, предвкушая недоброе, которое не заставило себя долго ждать. Флегиец молниеносно, почти не меняя положение корпуса, нанес безрукому удар ногой по голове такой силы, что техник и его имплант полетели в разные стороны. Киллиан как в замедленном повторе наблюдал, как тело мужчины и "рукозаменитель" разлетаются по разным углам. Щупальца продолжали двигаться, даже когда их разделили с человеком. Абсолютная невероятность и абсурдность ситуации родили в голове мемора бредовую мысль. В пристанище каннибалов, перед лицом смерти и мужчины, который однажды уже на эту самую смерть его и обрёк, Киллиану стало жутко интересно: может быть, всё — таки это щупальца управляли Мозгуном, а не Мозгун щупальцами.

«Хвост и собака. Собака и хвост.»

Эта аналогия вызвала на лице мемора улыбку. Именно так — идиотски улыбаясь,

он и встретил Таэра, наконец обратившего на него свое внимание.

— Знакомые все лица, — будто в противовес толстяку Дево, который все время скалился, Сектант и не думал улыбаться, — ты там в Лабиринте не сдох случайно? А то я по запаху не пойму. Или это от меня?

Флегиец понюхал обноски, в которых прибыл на «Гулу», и поморщился:

— Не твое конечно амбре, но тоже не манящий аромат.

Взгляд флегийца расфокусировался, при этом остановившись на Киллиане.

— Интересно, а я думал эти твари давно повымерли.

Бросив эту фразу, Таэр оставил Киллиана и подошёл к Дево. Капитан каннибалов продолжал силиться вытащить руку, перейдя от воплей на тихий скулеж. Пальцы толстяка шкрябали по металлу, не в силах помочь своим собратьям. Флегиец прошёлся вокруг кресла капитана и потом нехотя облокотился на потолочную панель. Изо рта Дево вырвалась новая порция нечленораздельных звуков, смешанная с угрозами и бранью:

— Аааа, сука! Кусок дерьма! Скоро мои мальчики тебя к херам порвут! Ты узнаешь, что не стоит со мной так шутить. Ты узнаешь, ааааааа, — Таэр ещё раз нажал на панель, заставив Дево проглотить свои слова.

— Помолчи, а? Ну и мерзкий же у тебя голосок. Он, впрочем, очень подходит такой мрази, — Таэр немного подобрался. Его осанка стала идеальной. Теперь его невозможно было принять за бездомного. Маскарад исчез. Порода и выучка чувствовались в каждой его клетке, в самой плоскости положения его тела. Сектант застыл в ритуальной стойке.

— Рэйтор Дево, учителя Тоциуса и сам Великий Отец признали недостойным сам факт твоего существования. Ты опорочишь человечество перед Грядущими. Твои деяния оставят грязное, несмываемое пятно на репутации всего рода людского, и посему ты был приговорен к смерти.

Таэр приблизился к покрывшемуся потом толстяку и продолжил:

— Вот уже целый год ты мертв. Ты ходишь, дышишь, предаешься своим желаниям, но… Все это время ты был мертв и даже не знал об этом. Ты разносил заразу своего учения, заставляя других людей становиться живыми мертвецами, трупами, которые горят в котлах и не замечают этого. Но они прозреют. Они увидят, что расплата приходит. И неважно, Грядущие это сделают, я или то, что приготовил тебе человек стоящий за этим мальчиком. Неважно. Люди, обрекающие других на жизнь в аду, люди, которые разносят эту ядовитую метастазу преисподней по свету, получат свое, а ты получишь совсем скоро.

Таэр схватил нож Дево со стола и размахнулся, заставив толстяка зажмуриться. Клинок капитана «Гулу» легко прошил массивную потолочную панель в том самом месте, где была зажата рука толстяка и пригвоздил Дево к столу. Уже отходя, Таэр бросил:

— Никуда не уходи.

Он позволил себе немного расслабиться. Флегиец подошёл к Киллиану, продолжавшему молча наблюдать за развитием событий.

— Не держи на меня зла, мой юный друг. Когда — нибудь ты меня поймёшь, — Флегиец смотрел в горящие злобой глаза Киллиана и улыбался, — а если не поймешь сам, то тебе заставят понять — цель оправдывает средства. Все мы должны жить ради цели, а люди на пути — это средство. Ты повинен лишь в том, что попался на моем пути и послужил великой цели.