Зло
Шрифт:
Тем разительнее на этом тишайшем, можно даже сказать, монастырском фоне выглядели порождения бирюзово — чёрного собрата флегийцев. Призраки, которых Киллиан уже видел в пределах Круга Испытаний, были нередким гостем в чертогах Великого Отца. В отличие от запланированных и запрограммированных на определенную цель материализаций страхов, появлявшихся на арене, спонтанные призраки жили недолго. Они, как вспышка кварковой бомбы, были скоротечны, благо что не так разрушительны. Всех их объединяло одно — они были полны ненависти и злобы, которые непременно желали выплеснуть наружу. Меланхоличные флегийцы звали их Отражениями гнева, отголосками эмоций, которыми питалась Кродха. Тихий и спокойный
Киллиан очень пожалел, что Флегий отобрал у него плазмомет, которым юноша так ловко разогнал порождения сверхразума планеты. Он слонялся без дела, не зная, чем себя занять, когда в считанных метрах от него материализовался пресловутый Отголосок. Призрак не произрастал из бирюзовой биомассы, как это было на арене. Он образовался буквально из воздуха, который, как и вся естественная среда на этой планете, был порождением хозяина Кродхи. Бесформенный сгусток протоплазмы преобразовался в человека. Он отрастил руки и ноги, покрылся защитной скорлупой скафандра и застыл, ожидая момента, когда прародитель вольет в него эмоции. Киллиан уже было занял боевую стойку, ожидая атаки человекоподобного существа, когда призрак нашел себе другое применение. Как только в глазах Отражения гнева появился огонь, снедающий его изнутри, как только бесчувственное нечто обрело эмоции, он начал что есть силы биться головой о стену.
Сивар отпрянул. Его сердце замедлило бег, а глаза перестали моргать. Он смотрел, как мужчина в скафандре космодесантника, на котором отсутствовал шлем, раз за разом бил лбом о бетон. Он смотрел, как на голове призрака начала проступать ссадина, которая быстро превратилась в кровоточащую рану. Космодесантник продолжал биться головой, пока его черепная коробка не треснула, а серое вещество не хлынуло наружу. И лишь тогда Отражение, словно найдя искомое упокоение, рухнуло на пол. Через мгновение сам призрак и следы его безумия исчезли, оставив лишь след в памяти мемора.
Больше всего это странное место, создающее лучших в мире убийц, походило на психиатрическую лечебницу. Однотонные серые стены. Нарочито спокойные флегийцы и их соседи, гневные порождения Кродхи словно олицетворяли собой две группы больных, одни из которых постоянно находились под транквилизаторами и не обращали внимания на действия второй, буйной группы. Отражения периодически сновали по коридорам, оглашая их безумным криком. Учителя, да и сам Великий Отец, не особо обращали на это внимание. Олицетворения непостижимой природы огромного сверхразума стали для них привычным явлением. Тем более причиняли они вред (физический, естественно, ведь никто не был застрахован от перспективы немного сойти с ума, когда на него из — за угла бросался верещащий мертвец) исключительно в пределах Круга Испытаний.
Вдоволь насмотревшись на черно — серые красоты аванпоста и безумства здешнего полтергейста, Киллиан решил поискать себе тихое место. Доступ на корабль ему до сих пор был закрыт. Так Сивар и оказался в одном из тренировочных залов, застав там новую знакомую. Жаждущая, недавно проходившая испытание, в ход которого и вмешался Киллиан, порхала в центре зала, уклоняясь от выпадов боевого тренажёра. Тренажёр располагался в центре помещения и походил на многоголовую змею. Ее "щупальца — головы" оканчивались подвижными отростками. Судя по тому, что девушке удавалось отражать их атаки, они были выполнены не из металла. Это было как — то не по флегийски гуманно, что, впрочем, не мешало синякам споро проявляется на голых предплечьях Кохитсуджи. Девушка на этот раз была одета гораздо легче.
Киллиан присмотрелся и увидел надпись в основании "кустистого" аппарата. Боевой тренажёр именовался «Сциллой». Стараясь действовать как можно тише, Сивар нашел себе укромный уголок и стал наблюдать за движениями девушки. В отличие от испытания, на тренировке жаждущая не считала нужным уклоняться от ударов. Видимо, целью тренировки было улучшения качества отражения атак соперника. Скупо и рационально она ставила блоки, подставляя руки и ноги под удары машины. Лишь изредка, когда на тренажёре загоралась красная галопанель, флегийка делала выпады, совершая атаку. Вся ее фигура — хрупкая, но в нужный момент способная стать смертоносным оружием, выдавала ее подготовку. Она была настоящим убийцей.
Короткие выпады переходили в долгую атаку, проверяя выдержку тренажера. В конце концов «Сцилла» дала слабину. Галопанель, до того светившаяся лишь красным, озарила изголовье машины зелёным. Занятие было окончено. Не давая себе и секунды передышки девушка развернулась и пошла прочь. Кровоподтёки она так же не удосужила своим вниманием. И даже Киллиан, не выйди он ей навстречу, не был бы замечен этой отстраненной особой.
— Привет, — Киллиан, которого уже мутило от спокойных, но от того не менее устрашающих лиц флегийцев, решил заговорить с человеком, хоть мало — мальски выделявшимся из этой безликой массы. — Здорово ты с этой железякой. Мне, наверное, прилетело бы уже на первых секундах.
Девушка посмотрела на Киллиан, но даже бровью не повела при его реплике. Ей была свойственна фирменная отрешённость жителей Кродхи. Ну или почти всех. Киллиан вспомнил Таэра. Вспомнил болтливость, напавшую на него в Лабиринте. Вспомнил безумный блеск его глаз, когда тот рассказывал о скором достижении цели.
— Вас успокоительными что ли здесь пичкают? Ходите, как сонные мухи, даже на этих, — Киллиан показал большим пальцем себе за спину, — трупаков ходячих внимания не обращаете. Я видел одного из ваших на Ласте. Он — то уж точно не был похож на монаха отшельника.
Киллиан улыбнулся. Его прямо — таки тянуло поговорить. Образ, всплывший во время испытания в его голове, не давал топазцу покоя и заставлял вновь и вновь представлять девушку, которую он не мог не спасти. Спасенная прямо — таки «светилась» благодарностью. Будто бы атрофировавшиеся мышцы лица и не думали сокращаться, порождая улыбку. Черные блюдца зрачков были все так же холодны, а глаза совсем перестали моргать.
— В своем доме мы чисты. Мы свободны от эмоций. Внешний мир настолько загажен вами, что способен загрязнить разум любого. Даже флегийца, — дав короткий ответ о странностях поведения Таэра и покоробив слух Киллиана этим "вы", отделившим флегийцев от остальных людей, девушка двинулась прочь. Киллиан обогнал ее, преграждая путь к выходу:
— Я просто хотел поболтать… Может даже, услышать благодарность, хоть она и не требуется. А по поводу "загадили"… знаешь, твой соплеменник неплохо так сам испоганил внешний мир, учитывая, что я — часть этого самого мира. Быть может, его цель и стоила жизней других людей, но от этого смотреть, как мне вспарывают кишки, было не легче.
— Твоя, моя, да и любая другая жизнь в отдельности не важна, — бывшая жаждущая не по годам рационально рассуждала. Ее лицо продолжало оставаться спокойным и безмятежным, — Важна общая цель. Мы обязаны сделать вид лучше. Сделать его достойным Грядущих.