Зло
Шрифт:
Чиновник обнаружил, что на его счёт упала приличная сумма. Как и обещал таинственный визитер, мигрень унялась, стоило Александеру задуматься, куда же лучше направить полученный барыш.
— Я полагаю, мы договорились, господин помощник? — мужчина в сером обнаружился за спиной у чиновника. Грёзы о новых порциях ультимы в компании с несколькими девочками из "Раздрая" заволокли глаза Александера блаженной пеленой, скрыв маневр торгаша. Шэй сглотнул и заелозил на месте, ослабляя узел галстука, внезапно ставший тугим. Торгаш нагнулся к его уху и промурлыкал:
— Или вас что — то не устраивает?
Красные пятна, выступившие на лице помощника директора, обозначили согласие лучше застрявших в горле слов.
— Вот и славно. Я надеюсь, вы нас сопроводите. Не думаю, что
— Но я рассчитывал, что экскурсию сможет произвести одна из моих помощниц, — Александер встал из кресла и начал пятиться в сторону задней комнаты. Визитер, как дьявол, с которым чиновник, сам того не зная, заключил договор, следовал по пятам. Шэй прерывисто улыбался, будто его поразил нервный тик. — Они — девочки покладистые, помогут вам, если что, разместиться. Вы уже нашли гостиницу? Я знаю одно приличное место…
— Вы знаете, я бы не хотел привлекать лишних людей для такой пустяковой вещи, как экскурсия. Уверяю вас, это не займет много времени.
"Уверяю" было произнесено с таким нажимом, что Александер почувствовал себя тараканом под подошвой великана. Тонкий хитиновый покров его спокойствия вот — вот должен был лопнуть, и чиновник сдался.
— Ну хорошо, в какой день вам будет удобно? Сейчас я сверюсь со своим расписанием…
— Я думаю, сейчас вы вполне свободны, — великан вновь занёс ногу над несчастной тараканьей душонкой Шэйя. Помощник директора по персоналу был готов на все, лишь бы отвязаться от этого странного человека. Он молодым стокилограммовым козликом бросился к столу, активировав связь с секретарем:
— Минди, детка, отмени мои встречи, я отлучусь по важному делу, — протараторив это, Шэй на мгновение запрокинув глаза и отправил своей помощнице, не вылезавшей из "На связи", сообщение: «Ещё раз пустишь ко мне незапланированных гостей, убью нахер.»
Прочитав сдобренное густым потоком грустных смайликов: "Прости, пусик", пусик заторопился вслед за поднявшимися со своих мест визитерами. Гости уже вышли из кабинета и Александеру очень не хотелось заставлять их ждать.
***
— Так и будешь с постной рожей ходить? — Айзек заговорил, ничуть не стесняясь девушки, сидевшей в приемной помощника директора по персоналу. Секретарша наглым образом игнорировала все происходящее вокруг, погрузившись в кибер. Конечно, если судить по огромной груди, почти вываливавшейся из декольте девушки, ее работа вряд ли заключалась в стандартной информационной и административной поддержке руководителя. Стабильное отсутствие спермотоксикоза чиновника, по — видимому, было ее единственным полем ответственности.
— Нормально все, — пробурчал Киллиан, не удосужив новое лицо Эпоса даже взглядом. С того самого момента, когда Райберг, благоразумно не желавший представать перед женщинами пояса Дита в своем истинном обличии, сообщил их юной попутчице, что она может направляться куда заблагорассудится, Киллиан был сам не свой. Кохитсуджи и не думала цепляться за мимолетную связь с мемором. Она испарилась, стоило Вергилию попасть на грузовую пристань самого крупного поселения в поясе астероидов. Она, словно комета, на мгновение озарила мрачное существование Сивара и, махнув хвостом ледяных осколков — воспоминаний, умчалась в небытие. Мрачная тишина, заполнившая вакуум, образовавшийся на месте ее нескончаемой болтовни, пожирала Киллиана изнутри. Ему была просто необходима эта передышка. Необходимо было почувствовать, что есть в мире простое общение, простые разговоры ни о чем, где не нужно искать подоплеку, где не нужно думать о выгоде, а можно просто болтать. Девушка испарилась, унеся с собой оттепель из его разума. Киллианом завладел холод прагматичного цинизма, плещущий из глаз Райберга. Изменение цвета глаз никак не повлияло на эту сверхъестественную особенность Эпоса. Его новые темные глаза все так же веяли стужей.
— Нашел по ком горевать? Раз прилегла на плечо — все, невеста.
Киллиан что есть силы сцепил зубы. Перед ним будто стоял незнакомый человек. Не было ни дредноута кордов, ни Ласта, ни корабля каннибалов. Покрытое маскировочным слоем наночастиц лицо Фобоса будто бы стерло память юноши, оставив его наедине
— Я уж думал, убежали, — запыхавшийся бюрократ показался из кабинета, немного разрядив обстановку. Его подленькое лицо с кнопками бегающих глаз гораздо больше заслуживало быть помятым. Очутившись среди простых людей (фанатиков Флегия к людям отнести было сложно), Киллиан начал замечать изменения, произошедшие с его восприятием окружающей реальности. Тесное знакомство с человечеством перевернуло его видение мира с ног на голову. Его внутреннее магнитное поле будто бы поменяло полюса. Если раньше он старался видеть в людях все лучшее, светлое и доброе, на что они были способны, то сейчас, окружающие казались ему сотканными из пороков и страстей.
Перед ним стоял не просто чиновник. Искореженный окружающим миром разум Сивара накладывал поверх портрета человека дополненную реальность. Лицо бюрократа исказилось, став похожим на крысиную морду. Морда улыбнулась и пропищала:
— Ну что ж, друзья, пойдёмте.
Помощник директора по персоналу довольно расторопно для своих размеров побрел вперёд. Все его естество будто противилось этому путешествию — брезгливость от предстоящей встречи с рабочим классом скорбной миной прорезалась на его лице из — под лживой обходительности. Чиновник обогнал Киллиана, прокладывая маршрут. Его огромный зад, угрожающе растянув брюки, затрясся впереди. Сивар не удивился бы, увидев крысиный хвост на месте копчика бюрократа, но тот то ли отсутствовал, то ли был предусмотрительно спрятан, во избежание разоблачения истиной личины взяточника. Экскурсия началась.
— Что вас конкретно интересует, господин Гилкист? — Александер шел впереди своей туристической группы, уводя ее все глубже в недра второй станции переработки. Чем дальше группа удалялась от «стоянки» милой сердцу каждого человека бюрократической машины, тем труднее становилось дышать. Воздух начал превращаться в смесь пыли и миазмов сточных вод. Темные тоннели были полны звуков. Писк крыс перекликался со звуками капающей воды. Откуда — то издалека доносился стук. Чудилось, будто гигантский молот монотонно бил по наковальне, высекая искры из металла. Все это сливалось в гул, звеневший в раскалившемся воздухе. Маленький отряд под предводительством крысоподобного бюрократа будто спускался в жерло вулкана, и раскалённая лава из его чрева вот — вот должна была показаться из — за поворота.
— Меня интересует быт здешних работников. Хочу показать сыну обратную сторону жизни, — Айзек разглядывал обшарпанные стены тоннелей, среди бесчисленных надписей и рисунков на которых нередко встречалось и его имя. Бесконечная настенная вязь отзывалась об Эпосе эпитетами разной степени враждебности, среди которых слово "мудак" казалось почти похвалой. Металл стен, почерневший от витавшей в воздухе копоти, был испещрён карикатурными образами Эксперта по экстренным ситуациям — здесь его хорошо помнили. Вдовы пояса Дита почему — то однотипно представляли половую жизнь Фобоса, предпочитая изображать его за не очень активным мужеложством. Мат, естественно, был самым популярным способом выражения мыслей. Ещё с древних времён, когда питекантроп Ауррбыз изобразил в наскальной сатире своего врага Быыыхтака, написав на его пещере слово «Гван — Доун», люди полюбили этот вид творчества. Среди бесконечной вереницы оскорблений попадались и рисунки. Айзек нашел то, что искал. Рука с тремя согнутыми пальцами присутствовала в живописи повсеместно.
— Любят у нас тут, знаете ли, вспоминать этого человека, — Шэй растерянно улыбнулся, заметив застывший на стене взгляд Айзека. — Я, конечно, всего этого не одобряю, но это ж надо столько народа положить…
Айзек перевел взгляд на чиновника, заставив того отшатнуться. Чары глаз Эпоса продолжали действовать безотказно.
— Да уж, мразь так мразь. Вы нам долго будете народное творчество показывать, когда уже будут цеха?
— О, спешу вас разочаровать, сначала мы пройдемся по жилым блокам. К плавильням лифты и гравиплатформы не ходят. Во избежание эксцессов, знаете ли. Вдруг этим шкурами что в голову взбредет. Краснорожих на всех не хватит.