Злобный босс, пиджак и Танечка

Алексеева Оксана

У меня мозг в лепешку сжался. А прямо сказать об этом нельзя было? «Андрюха, ты конкретно с договором накосячил, так что не ори, а исправляй пункт в контракте и побегай за поставщиком», например. Хотя в самом начале я бы сопротивлялся такому давлению, да косячил бы еще сильнее. Опыт приходит не сразу. Как же неприятно узнать, что за тобой серьезные ошибки подчищали втихомолку. В любом случае, конкретно этот вопрос надо обдумать, а потом дрова ломать. Есть и более очевидные претензии:

— Допустим. Я даже пока остановлюсь на мысли, что это проявление отеческой любви. И раз уж ты там в чем-то убедился, то отзывай шпионов, дай мне уже самому плыть!

— Договорились, — как-то слишком легко согласился отец. — Вообще-то, я и сам уже такое решение принял.

Я надавил:

— Прекрасно! Хоть с этим разобрались. Теперь о Тане. Ничего у тебя не выйдет, понимаешь? Знаешь, к чему твое представление в загородном доме привело? К тому, что мы с ней окончательно объединились! Если раньше между нами были противоречия, то именно ты их стер. Даже спасибо тебе — ты буквально своими руками создал для меня самого верного помощника!

— Так и прекрасно, — отец развел руками. — В вашу работу я и не лез! Ты сам знаешь, что меня беспокоит!

— Знаю! — рявкнул я. — И вот сюда тебе вмешиваться не позволю! Мы с ней будем спать, встречаться, жениться или что угодно — и ты даже слова по этому поводу не скажешь!

Наконец-то самообладание отцу отказало. Он заорал, уже не сдерживаясь:

— Дурак! Что ты мепешь?! Романтику себе какую-то придумал, влюбился? Так очнись! Добро пожаловать в реальный мир! Пусть эта выскочка безродная знает свое место! Не на того замахнулась наша Танечка, пусть попроще себе паренька найдет, из рабочего класса. А то понасмотрятся бразильских сериалов, да каждой по миллионеру выдавай!

прозвучавшее было настолько вопиющим, что меня как водой окатило. Я сжимал и разжимал кулаки в бессильной ярости. Даже энергия из голоса пропала, теперь мне хотелось нервно смеяться:

— Выскочка безродная? Замахнулась? Да все наоборот совсем! Это я за ней как щенок бегаю. Я со всеми своими квартирами и машинами не нужен ей. Я уже на голове стоять готов, лишь бы она меня заметила. Но не нужен! Не замечает!

Недостаточно статусный для нее, видать! Но если заметит, то я уже ее не отпущу — и твоим мнением на этот счет поинтересуюсь в последнюю очередь! Ты все услышал?

— Придурок! — взревел отец. — Влюбленный придурок! Людмила, это твои гены!

Я на маму не оборачивался — знал, что сразу станет ее жаль. Потом извинюсь за все сказанные в ее присутствии грубости, а пока нельзя — нужно этот вопрос окончательно закрыть. Отец схватил свой сотовый и набрал какой-то номер.

— Таня? Да, я! — он и не думал сбавлять тон. — Чтобы сегодня же тебя и твоих вещей в моей квартире не было! Слыхала, да? Утром я туда с полицией явлюсь, за шкирку вышвырну, если ты настолько дура, что еще там окажешься!

Не представляю, что она ответила. И успела ли ответить хоть что-то. Это уже было за гранью моего восприятия. Но одновременно успокоило. В голове — хрустальная ясность, вся нервозность исчезла. Я сделал шаг вперед и взял из руки отца мобильник. Он отдал скорее от неожиданности. Нажал на последний вызов:

— Таня, это Андрей.

— Что происходит? — воскликнула она.

— Ничего такого, чего ты не предполагала. Пока сиди и спокойно жди. Я подъеду в течение часа.

Она еще что-то спросила, но я в гробовой тишине отключил вызов и перелистнул на список контактов. Нужный нашел за несколько секунд. Мужчина ответил после третьего гудка, а отец ошарашенно смотрел на меня — наверное, просто не знал что делать. Не бросаться же в драку.

— Владимир Александрович?

— Нет, Георгий Константинович, это Андрей. Просто у меня не было вашего номера, звоню с отцовского. Вечер добрый.

— Добрый, — тот явно растерялся.

— Я по очень важному вопросу к вам, — я продолжал, глядя прямо в глаза одеревеневшего от такой наглости отца. — Я люблю вашу дочь. Она, правда, еще не в курсе, но зная об уважении между нашими семьями, решил поступить правильно — я хочу жениться на Тане. И сначала получить ваше одобрение.

—Жениться? — его бы там удар не хватил только. — Да я... я даже и не знал, что вы встречаетесь...

— Не встречаемся, — поправил я. — Сегодня начнем. Если вы не против, конечно.

Мужчина собрался:

—Андрей, послушай, это так неожиданно. Если любите друг друга, то я разве стал бы препятствовать? И уж тем более тебе — сыну человека, которого бесконечно уважаю?

— Спасибо, — теперь я и улыбался. — Вы пока с ней это не обсуждайте, потому что я пока не обсуждал.

— Э-э... Ничего не понял, ну да ладно, — ответил он. — На ужин тогда, что ли, приходите, там и объясните все.

— Обязательно.

Я медленно отложил телефон на стол и повернулся к отцу. Странно, я думал, что его на части разорвет от гнева — но нет, стоит, смотрит на меня, чего-то ждет.

Пришлось объяснить окончательно:

— Все, дорогие мои родители. Я собираюсь обложить Таню по всем фронтам. И если она будет иметь неосторожность ответить мне взаимностью, то со свадьбой тоже тянуть не будем. Ты, пап, можешь как угодно относиться к бывшему секретарю, но я теперь просто постесняюсь выглядеть в его глазах подлецом.

Мама подошла к нам. Обнимет, наверное, и расплачется — она у меня такая.

Однако же...

Однако же следующие пять минут моей жизни прошли в коматозном тумане. Мама протянула отцу ладонь, по которой он хлопнул. И отец заявил, вдруг начав улыбаться:

— Ты была права, Людмил! Ты страшная женщина, я сам тебя боюсь! Умоляю, никогда не воюй против меня!

— А то, — самодовольно ответила мама, удобно умещаясь в его объятиях. — А ты еще сомневался, что мы его когда-нибудь женим. Это просто за дело профессионал не брался!