Злобный

Сноу Э. М.

— Да, ну, может быть, мы сможем напиться вина позже, и я расскажу тебе все об этом.

— О, забавно, истории о большом члене Горячего Драко.

Фыркнув, она хватает мою руку и сжимает ее.

— Увидимся позже.

Мы отступаем друг от друга, чтобы разойтись по своим комнатам, и я чувствую себя намного лучше. Ситуация с Сэйнтом и его мамой все еще странная и запутанная, но, по крайней мере, я не прогнала свою лучшую подругу своими глупыми собачьими повадками.

Я добираюсь до своей комнаты с улыбкой на лице и открываю дверь.

Моя улыбка тает в мгновение ока.

Призрак в моей комнате, явно ждет меня. Дерьмо. Я совершенно забыла о его сообщении прошлой ночью. Я спешу внутрь и закрываю за собой дверь.

— Что ты здесь делаешь? — шиплю я. Уже рассвело. Любой мог видеть, как он заходит в здание.

Выражение его лица мрачное, и совершенно очевидно, что он зол.

— Твоя мама попросила меня остаться здесь на всю ночь и подождать тебя, — огрызается он. — Дженн хочет с тобой поговорить.

Дженн может отправляться прямиком в ад, мне все равно. Меня тошнит от того, что ее нет рядом, когда она мне нужна, а потом она появляется и разрушает мою жизнь, когда все только начинает налаживаться.

— Ты можешь сказать Дженн, что я ...

— Я не думаю, что ты понимаешь. Я не оставляю тебе выбора, — рычит он, пересекая комнату и становясь передо мной. — Я не против того, чтобы бросить тебя в мой багажник, если ты решишь затруднять ситуацию.

Мне приходит в голову, что я, вероятно, не должна еще больше раздражать и без того разозленного наркодилера, работающего на мою сумасшедшую мать.

Я неохотно киваю головой.

— Хорошо, хорошо. Я пойду с тобой

— Хорошая девочка.

Он обходит меня, чтобы открыть дверь, и выводит обратно в коридор.

К счастью, мы добираемся до его машины так, что никто не обращает на нас особого внимания, и он увозит нас из кампуса.

Я нервничаю, что если он собирается отвести меня в другой сомнительный бар? Может быть, мне следует отправить Лони короткое сообщение и сообщить ей, что я куда-то еду? Мысль о том, что я буду с Призраком и никто больше не узнает об этом, вызывает у меня дикое чувство дискомфорта, и мое сердце начинает колотиться, когда моя тревога возрастает.

Хотя Лони ничего не знает о Призраке. Никто не знает, кроме Сэйнта, и я не могу ему сказать. Призраку не понравилось, когда Сэйнт в последний раз пришел мне на помощь, и я бы предпочла не враждовать с ним дальше.

— Куда мы направляемся? — спрашиваю я, когда становится ясно, что он не берет меня с собой в Лос-Анджелес.

Он не отвечает. Даже не смотрит на меня. Он просто смотрит прямо перед собой через лобовое стекло, как будто меня не существует. Что ж, прекрасно. В эту игру могут играть двое. Я откидываюсь на спинку сиденья и тоже изо всех сил стараюсь не обращать на него внимания.

Но я не могу не волноваться, когда он загоняет меня все дальше и дальше в то, что кажется глухоманью. Он удивляет меня, сворачивая на скрытую подъездную дорожку, которая ведет нас к большому обветшалому дому. В какой-то

момент это место, вероятно, было впечатляющим. Теперь это выглядит как идеальная обстановка для убийства.

Я с трудом сглатываю, ненавидя образы, которые вызывает эта конкретная мысль.

Призрак паркуется перед домом, затем говорит мне выйти и следовать за ним. Я делаю это, потому что, черт возьми, что еще я должна делать? Он ведет меня к входной двери, которая скрипит, когда он открывает ее. Интерьер не в таком плохом состоянии, как снаружи, но повсюду пыль и паутина, а некоторые части пола начинают гнить.

Мы проходим через фойе в то, что, как я предполагаю, должно быть гостиной, и я замираю на месте, когда вижу, что Дженн ждет нас на грязном диване.

Кроме кресла, это, кажется, единственная мебель в этом месте.

Призрак подходит прямо к моей матери и огрызается: —Я, блядь, привел ее, ты, тряпичная сука. Счастлива?

Дженн смотрит на него снизу вверх и рычит: — Хорошо. Теперь можешь идти нахуй, мальчик на побегушках.

Его глаза вспыхивают яростью, и я отчасти поражена тем, как дерзко моя мама ведет себя с ним. Он тычет пальцем ей в лицо.

— Тебе повезло, что я не надрал твою шлюшью задницу прямо сейчас. Если ты еще раз так со мной заговоришь, я перережу тебе чертово горло.

Страх покалывает мне голову, потому что в его тоне нет ничего шутливого.

Он имел в виду каждое слово.

Дженн усмехается, но я не упускаю вспышку страха в ее голубых глазах, и я сглатываю комок в горле, прокручивая в голове слова Сэйнта о моем героическом комплексе. Сейчас не время для меня открывать рот. Не тогда, когда он угрожает маме, и все, что я скажу, может причинить ей боль.

— А теперь беги, — бросает Дженн, отгоняя его. — Мне нужно немного побыть наедине со своей малышкой.

Призрак выглядит так, будто хочет сказать что-то ещё, но, к моему шоку, он держит свои слова при себе и выходит из комнаты. Я смотрю ему вслед, затем перевожу ошеломленный взгляд на свою мать.

— Привет, малышка, — ухмыляется она, а затем похлопывает по месту рядом с собой на диване. Я сажусь, поеживаясь, потому что он влажный. — Ты скучала по мне?

— Какого хрена, Дженн? Зачем ты притащила меня сюда? — шиплю я. — Недели радиомолчания от тебя, и вдруг ты посылаешь этого придурка за мной, как за каким-то предметом мебели? Что, черт возьми, происходит?

— Я была занята.

Она пожимает плечами, и ее молчание бесит меня еще больше.

— Занята? Ах, это имеет смысл.

Я бросаю взгляд в сторону двери, за которой исчез Призрак. Наклонившись к ее лицу, я шепчу: — Что ты вообще делаешь с таким парнем, как он? Мама, то, как он с тобой разговаривает...

Дженн смеется, как будто я только что рассказала самую веселую шутку в мире. Хотя я не знаю, что тут такого чертовски смешного. Когда она наконец успокаивается, она смотрит на меня снизу вверх, выражение ее лица становится суровым.