Злодеи всегда проигрывают
Шрифт:
Кейн и Тео стояли друг напротив друга. Фигуру Тео окутывало ровное темное сияние — и зачем только резерв пополнял, если опять тратит? Кейн, наоборот, казался едва ли не ангелом в лучах света. Вот только у ангелов не бывает такого озверевшего выражения лица и горящего ненавистью взгляда.
— Хватит! — Гаркнула с порога. — Вы с ума сошли? Мы зачем вчера в тот дом ходили? Чтобы вы сегодня свели все усилия на нет? Молодцы, нечего сказать! По какому поводу убийство?
— Смотреть на него тошно, — процедил Кейн. — Тошнит от одного вида.
— Тошнит
Кейн поморщился. Видимо, события минувшего дня и у него не вызывали радости. Что ж, надо было думать головой прежде, чем восполнять резерв в таких количествах.
— Еще что — то уроните — будете сами ремонт делать! Без магии! — Припечатала я и уже собиралась снова идти на кухню, когда услышала звонок мобильного. Понеслась в спальню — звонил начальник.
— Алло, — ответила поспешно.
— Ника, где документы по Нечипоренко? — Надо же, даже не поздоровался. Видно, дело серьезное.
— В папке во втором ящике стола. Там слева…
— Знаешь, что? Тебе до работы идти десять минут. Мухой лети сюда! Это срочно!
Срочно, срочно… Но Иван Владимирович всегда шел мне навстречу, и работу терять не хотелось, а я была близка к этому, как никогда. Поэтому не стала возмущаться, а натянула джинсы, свитер и поспешила на работу, приказав Тео и Кейну разойтись по разным комнатам. Проверять, послушались ли они меня, времени не было. Ничего, сейчас быстренько сбегаю, а потом буду разбираться, кто прав, кто виноват.
Иван Владимирович поджидал меня в приемной. Там же находились и те самые Нечипоренко, которые заказывали у нас рекламу полгода назад. Поэтому пришлось задержаться, найти документы, ответить на вопросы. Из офиса я выползла только через час и потащилась домой. Судя по тому, что соседи не звонили, убийство пока не состоялось. Либо парни сделали выводы и порешили друг друга тихо. Как же я устала от их ненависти!
На этот раз даже предпочла ступеньки, а не лифт. Нужно было восстановить душевное равновесие и в квартиру войти спокойной, как удав. Иначе я их сама прибью. Или прибью только Кейна, и Тео угомонится.
Открыла дверь — и поразилась царящей тишине. Даже телевизор не работал. Вымерли они оба, что ли? Я — то думала, тут скандал в полном разгаре. И потом, когда дома двое — это слышно. Они ходят, стучат посудой, скрипят мебелью. Кстати, о посуде… Флешка! Я даже не помнила, вытащила ли ее из ноутбука. Значит, она до сих пор на кухне. Вот теперь мне стало страшно. Разулась и поспешила туда, стараясь ступать тихо. Зачем? Чтобы никто не добрался до флешки раньше меня. Толкнула дверь — и замерла. Теодор сидел за ноутбуком, и по выражению его лица я и так поняла, что он читал. Похоже, мне конец.
— Значит, так, да? — Теодор медленно обернулся. — Теперь я понимаю. Все понимаю, Ника. Почему меня ненавидит Кейн. И ты тоже. Я же чудовище, правда? Человек без каких — либо принципов и сострадания.
— Тео, это всего лишь книга, — пролепетала я.
— Книга моей судьбы. — Перебил маг. — А я — то думаю, в чем дело? Что со мной не так? Почему жизнь бьет снова и снова? Оказывается, потому, что моя кружевница считает меня монстром.
— Это не так! — Я кинулась к нему. — Тео, родной, ты должен понять…
Наши взгляды встретили. Я остановилась. Он ненавидел меня. Так ненавидел, как мне и не снилось. Глаза Теодора пылали желанием укоротить жизнь одной девчонки, которая прямо или косвенно оказалась виновной во всех его бедах. Мне стало страшно. Впервые с того момента, как поняла и приняла, кто передо мной. Теодор едва дышал, сжимая и разжимая кулаки.
— Знаешь, Ника, — слова будто давались ему с трудом, — я часто встречался с чужой ненавистью, осуждением, неприязнью. С тем, что люди судят обо мне по цвету магии, совершенно не зная, как человека. Я даже смирился! С ними, с Кейном, с тем, что моя судьба — постоянное бегство от собственных страхов. И от всего, что мне дорого. Но я никогда не думал, что может быть больнее. Оказалось, может. Когда тебя видит чудовищем та, кого ты любишь. Наверное, не стоило тогда открывать портал. Все бы закончилось. Там и тогда, а не здесь и сейчас.
— Тео, ты не прав! — Вцепилась в его руку. — Я люблю тебя, слышишь? Люблю!
Теодор тихо рассмеялся. И этот смех напугал меня больше, чем любые ругательства. Потому что в нем был приговор: и для меня, и для него.
— Не пущу! — Закрыла спиной дверь, зная, что вот теперь он попытается сбежать.
А в следующую секунду меня впечатало в стену, и спину пронзила дикая боль. Тео применил ко мне магию? Это поразило больше, чем то, что сползла по стеночке на пол и стиснула зубы от боли. Но физическая боль не шла ни в какое сравнение с бездной, которая разверзлась в душе. Эта бездна затягивала, не давая дышать. По щекам покатились слезы.
— Ника, что случилось? — Послышался голос Кейна. — Ника?
Он влетел в кухню и склонился надо мной. В глазах светлого читалось искреннее беспокойство. Так странно…
— Ника! — Кейн затряс меня за плечи. — Где болит? Чем ударилась?
Тело окутал теплый, приятный кокон. На какое — то мгновение показалось, что сейчас усну, но реальность не дала долго продлиться забытью. Снова открыла глаза. Кейн был здесь, сидел передо мной, наконец — то сбросив маску циничного негодяя. И человек, который под этой маской скрывался, оказался совсем для меня незнакомым.
— Убью эту тварь, — прорычал Кейн, осторожно поднимая меня на ноги. Но боли больше не было. Физической боли. Зато душевная никуда не делась. Она только нарастала. Увеличивалась в геометрической прогрессии. Я готова была выть от осознания, что Тео ушел, что теперь я для него на одном уровне с Кейном. Или даже хуже, потому что Кейн его не предавал.
— Садись.
Кейн усадил меня на стул и кинул взгляд на ноутбук.
— А! Прочитал, все — таки.
— Как? — Глаза против воли округлились. — И ты тоже?