Злодей ее романа
Шрифт:
– Что значит, не проходимо? – удивился он.
Скинул футболку и ботинки, плавно повел плечами, перетекая с одного места на другое. Краем глаза отметил присутствие Александры в первых рядах. Тьфу ты, а думал, отпустило!
Картинно (гордость мужская, да) потянулся – и взбежал по доскам. Как ни вертелся, как ни уклонялся – а все равно пару раз его шмякнуло. Довыделывался, красавец. На миг замерев от боли при жёстком ударе бревном под ребра – хорошо, что вскользь, а то бы выкинуло – едва не лишился головы. Уклонился в последний момент. Его любимая секира даже кожу распорола. Хорошо, что он бессмертный, да еще под заклятьем регенерации – голова
А вот от боли заклятье, увы, не помогало, да и ребра, кажется, поломало здорово. Вылететь с полосы при показательном выступлении не так уж и страшно – всегда можно свалить на недоработку конструкции, а вот свалиться на глазах у девушки, которая (не будем спорить с собой) тебе нравится – такого позора Кощей себе позволить не мог. Стиснул зубы, матюгнулся и добежал. Всего-то шесть с половиной минут.
А Сашка даже не испугалась. Он же… ну такой. Все может. Другие не смогут, а он сможет. Да и бессмертный он. И даже почти не завизжала, когда бревно его почти столкнуло, а потом секира чуть не добила – чудом извернулся, как кошка, которая с крыши свалилась. А может и завизжала, да вся толпа так ахнула, что голос ее потерялся. А сердце зашлось, наверное, от восхищения. Ничего, все закончилось. Зоркие Сашины глаза уловили гримасу боли на лице Кощея, и прижатый к боку локоть, прятавший огроменный кровоподтек, и кровавую полосу на шее. Зажмурилась, вздохнула тяжело. Он бессмертный, он ничем не рисковал. Скотина! На глазах у девушек такое вытворять!
Кощей отошел, отмахнулся от лекаря – левой рукой – едва не взвыв от боли. Подозвал зеленого от ужаса бригадира сборщиков, что-то ему сказал. Оборотни-мастера рассыпались по полосе, где-то что-то подтягивая, подкручивая.
– Нормально, – громко сказал Кощей. – Теперь будет попроще. Дерзайте, хлопцы – лекарь рядом. На секиры пока защита поставлена – голову не отрубит, хотя стукнет сильно.
Ноги расставил, стоит, ждет.
Хорош, с-с-с-скотина. Рисуется. Сашка и злилась, и восхищалась, и с удовольствием разглядывала мускулистый торс, испещренный шрамами. Заметила, что кровоподтек потихоньку рассасывается, и успокоилась окончательно.
Первые несколько бойцов вылетели на первом же этапе. Игнат, ловкий черт, дошел почти до секир – бревном его выкинуло и, похоже, здорово поломало. Тут же к нему подлетели лекарь и Русланка с обезболивающим настоем. Кощей покивал головой: видите – все реально, и медленно пошел к дому. Сначала будут травмы, потом научатся. Особенно оборотни – они ловкие и выносливые.
Обернулся напоследок, и обомлел от ужаса – на доски взбегала Сашка.
– Куда, дура? – заорал он, бросившись к полосе.
А Сашка, Сашка, в которой едва ли было сорок пять кг веса (а полоса проектировалась для здоровых тяжелых мужиков), уже летела в сторону и вниз, да так нехорошо, что совершенно точно сломала бы себе шею при приземлении. Если б не его сверхъестественная скорость, умноженная захлестнувшим адреналином, лежать бы ей на земле сломанной куклой.
Поймал, даже не заметив адскую боль в едва заращенных ребрах.
Все, что успела понять Сашка, вполне соответствовало крику Кощея. Дура, непроходимая дура, клиническая идиотка! Судя по всему, она все же умерла. Не от удара о землю, так от разрыва сердца. Иначе как объяснить тот факт, что сам Бессмертный держит ее на руках?
А вокруг тишина, птички щебечут… Посмертный бред.
А глаза у него не черные, а темно-карие, с отсветами пламени. Никогда Сашка не видела так близко его лица. Нос, пару раз переломанный. Сетка шрамов на левой щеке – старые, как белые полоски. Морщинки под глазами, на лбу складка. Ухо одно обрубленное сверху. А ресницы как у девчонки – черные-черные и загибаются к верху. А в бровях черных волоски седые. Саша подняла руку и погладила его щеку – гладкая. Никакой щетины. Видимо, не растет борода у Кощея. Поцеловать его что ли? Все равно уже всё кончено. А Кощей от ее ласки вдруг вздрогнул и заморгал часто-часто, а потом с ней поднялся и на ноги ее поставил.
Спокойно, ровным голосом (хотя орать хотелось и как минимум подзатыльник дать) сказал:
– Что же вы, Александра, так жизнь не цените? Впредь будьте осторожнее.
И отошел, прихрамывая.
Александра стояла, оглушенная, почти не видя, как к ней бросились парни из отряда и просто зрители. Вертели ее, ощупывали, в глаза заглядывали.
Ой, мамочки! Что же она наделала! Кощея погладила! Хорошо, что поцеловать не успела! А ведь он знает, как ее зовут!
Кощей, едва перебирая ногами, добрел до постели и, взвыв, упал на кровать. Проклял ортопедический матрас – то ли дело раньше, в перину пуховую нырнешь, как в раю. А матрас этот упругий больно пружинил по ребрам. Надо больше тренироваться! А то совсем жиром заплыл. В следующий раз может так не повезти. Стиснув зубы, призвал мрак и запустил процесс регенерации. Больно до одури – выл, вцепившись зубами в подушку, но зато быстро. Чем быстрее, тем больнее – у всего своя цена.
Через полчаса, пошатываясь от страшной слабости, встал, достал из потайного ящика в стене бутылку старого вина, удобно устроившись на подушках, щелкнул пультом управления, включая телевизор. Пощелкал камеры. Мда, лазарет переполнен. Бледные бойцы мужественно лежали в койках, ожидая перезарядки регенерационных амулетов. Посеревшие лекари пили отвратительно сладкий чай в коридоре. Морщились, но пили. Руслана с горящими от энтузиазма глазами заставляла одуревших раненых подписывать согласие на эксперименты с ее зельями. После того, как на глазах у Кощея у одного парня вырос нос как у слона, остальные вяло сопротивлялись. Рядом стояла Елизавета и снимала это безобразие на камеру.
Поржал от души. Переключил на уличный вид. Ага, вокруг полосы препятствий поставили охранную сигналку, молодцы, сообразили. И табличку «Не влезай, убьет» со скрещенными костями. За что Кощей любил своих ребят, так это за черное чувство юмора. В остальном все было как всегда: на заднем дворе разгружали фуру с овощами, на кухне большим топором повар рубил мясо, домовые сновали туда-сюда, готовя обед. В мастерских детишки что-то строгали под руководством бледного и перебинтованного Василия. Молодец парень, покалечился весь (да и не удивительно), а на занятия приполз. Ответственный. Надо ему настойки прислать, помочь.
Василий вообще Кощею был симпатичен. В отличие от импульсивного Игната, который чуть что, сразу взрывался, Вася всегда был спокоен, хладнокровен и молчалив. Еще несколько лет, и Ваську ждет свой десяток – правда, не взрослых парней, а подростков. Он, скорее всего, будет отличным наставником – терпеливым, внимательным. Сейчас он, ремесленник из рода Марьи Искусницы, проводил у ребят занятия по работе с деревом. Спору нет, воин из Василия отличный, но ведь и мастер великолепный! И если воинов можно сделать из любого оборотня, то такого мастера днем с огнем не сыщешь. И кузнец, и плотник, и сварочный аппарат на досуге освоил, и в электрике разбирается.