Злодей
Шрифт:
Я приподняла бровь, глядя на Себастьяна.
— Это твоих рук дело?
— Я не очень люблю выпечку. Так что, нет.
Он схватил десертную вилку.
— Ты знаешь, что я имею в виду, — у меня текли слюнки, но я не прикасалась к чизкейку, пока он не объяснит, что происходит.
— Если ты спрашиваешь меня о рецепте, да. Я щедро заплатил мистеру Делатони за него и доверил его Рите.
Себастьян разрезал треугольник восхитительности с переднего края и сунул его в рот.
Его глаза закрылись, и он издал
— Как ты узнал, что это мой любимый десерт?
Он указал на мой кусок.
— Откуси кусочек, и я тебе расскажу.
Карамельный вихрь удовольствия слоями лежал на моей тарелке. Я облизнула свои губы.
— Просто представь, что если ты не попробуешь, то Рита будет винить себя за то, что приготовила недостаточно хорошо.
Я сопротивлялась желанию обозвать его. Это, казалось, играло ему на руку, как будто он хотел, чтобы я поддалась каждой жестокой мысли, которая мелькнула в моей голове. Не то, чтобы у меня их было много. Но казалось, он хотел, чтобы я почувствовала вину из-за своих негативных мыслей, что угрожало подорвать мой план «вывести его из себя», чтобы он освободил меня наконец-то.
Я схватила со стола десертную вилку и просунула ее сквозь бархатистые слои, уверенная в том, что десерт не будет так хорош, как у «Делатони», без обид для Риты. Идеальный вкус чизкейка, шоколада и карамели поразил меня. О, Боже. Это было лучше, чем у «Делатони». Я сделала еще один укус, проверяя свою теорию и обнаруживая, что это правда. Он был очень хорош.
— Каков приговор суда?
Он смотрел на меня, удовлетворение отразилось на его красивом лице, так как я не смогла скрыть свое наслаждение.
— Рита превзошла саму себя.
Я заставила себя опустить вилку.
— Откуда ты знаешь, что это мое любимое?
— Я подслушал, как этот идиот Линк говорил о том, как он собирается взять тебя к «Делатони» на день рождения несколько месяцев назад. Он хвастался всем в моем конференц-зале, когда я приехал.
Он пожал плечами.
— На тот момент мы еще не были знакомы, но я вспомнил эту информацию после того, как мы встретились.
— Да, потому что это нисколько не жутко.
— Там, где ты обеспокоена, я буду настолько жутким, насколько это необходимо, чтобы сделать тебя счастливой.
Я прикусила язык, хотя хотела напомнить ему, что самым счастливым для меня будет свобода. Но это не принесет никакой пользы.
— Не останавливайся сейчас. Получи столько сладкого удовольствия, сколько захочешь, — он облизал вилку, его язык делал со мной то, что я отказывалась признавать.
— Я и так намереваюсь сделать это.
Я стащила салфетку с колен и хлопнула ею по столу из темного дерева.
— С меня достаточно всего этого!
— Значит пора ложиться спать? — он поднялся. — Я в игре.
— Я бы предпочла вернуться в библиотеку.
— Чтобы ты могла заснуть перед огнем в одиночестве? — он кивнул. — Думаю, нет. Твое место рядом со мной.
Он видел меня насквозь. Будь он проклят!
Я выхватила вилку из тарелки и откусила еще раз.
— В таком случае, мне хочется медленно съесть свой десерт. Здесь есть кофе?
Он откинулся на спинку стула, и веселье осветило глубины его непостижимых глаз.
— Конечно. Все, что захочешь.
Я хотела обыграть его, поэтому съела почти весь свой чизкейк и выпила свой кофе, пока последняя чашка не остыла. Большие часы в фойе пробили полночь, и мне отчаянно хотелось свернуться где-нибудь и проспать весь этот кошмарный день.
— С тебя этого достаточно?
Он удобно устроился, хотя его крупное тело заставляло декоративный обеденный стул скрипеть всякий раз, когда он смещался.
— Я устала.
— Я знаю, — он встал. — Пора спать.
Мне нужно было отдохнуть, подумать, получить четкое представление о том, как я собираюсь выбраться из этого беспорядка. Даже если бы это означало, что мне придется спать в его кровати. Я бы снова легла на самый край, как и прошлой ночью.
— Ты победил.
Я встала, надеясь, что он не заметил, что я засунула вилку в рукав.
— Я выиграл в тот момент, когда нашел тебя, — его тон был мягким, а взгляд нехарактерно теплым, как будто он верил, что я — бесценное сокровище, на которое он наткнулся.
Я сделала шаг, и моя лодыжка подвернулась. Я остановилась и схватилась за спинку стула. Бег, должно быть, взбередил старую теннисную травму, которую я получила в старшей школе.
Он схватил меня за локоть.
— С тобой все в порядке?
— Все хорошо, — я сделала еще один шаг, проверяя лодыжку. — Я в порядке.
Со вторым шагом было больнее, поэтому я остановилась.
— Тебе больно?
— Я в порядке, — упрямо повторила я и сделала следующий шаг.
Он быстро схватил меня в свои объятия. Я взвизгнула от удивления.
— Эй! — я уставилась на него.
— Рита, попроси Тимоти принести льда в мою комнату, — крикнул он в сторону кухни и вынес меня в коридор.
— Я могу ходить.
— Тебе больно, — он прижал меня к груди, неся меня, как будто я весила не больше ребенка. — Я не хочу, чтобы тебе было больно.
Когда он поднимался по лестнице, в моей голове царило смятение.
— В этом нет никакого смысла.
— Разве?
Он поднялся на первую лестничную площадку, затем повернул налево в свою комнату.