Злодейка в деле
Шрифт:
— Что же, мы нашей императорской волей приказываем принцессе Крессиде Небесной возглавить армию и поручаем назначать заместителя самостоятельно.
Не назначить, а назначать — я вправе менять заместителя по своему усмотрению без согласования с императором. Приятный бонус, но бесполезный в моих планах. Если только Олис не совершит ошибку.
— Благодарю, ваше императорское величество.
Вслед за мной благодарят лорды.
Только вот папа от нашего нестройного хора не в восторге:
— Совет окончен, — объявляет он. — Принцесса,
Угу.
Папа величественно поднимается с трона, обводит собравшихся тяжёлым взглядом и молча поворачивает к боковом выходу. Я следую за ним. Лорды провожают нас поклонами.
Я ожидаю, что папа втолкнёт меня в ближайший тайный ход, но он, размашисто шагая, действительно направляется к кабинету. Но вдруг посреди коридора останавливается и, по-прежнему глядя только вперёд, меняет распоряжение:
— Впрочем, нет. Разговора не будет, а в остальном делайте, что хотите, ваше высочество принцесса Крессида.
Ну… я и так делаю, что хочу.
Гвардейцы маячат позади, больше в коридоре никого, а караульные привычны к разным сценам, и их обязанность молчать, забывать сразу, как свидетелями того, что видеть не следует. Я одним слитным шагом догоняю папу, приобнимаю со спины:
— Па, я всё объясню. Я…
— Ха! — он резко сбрасывает мои ладони с плеч.
Довела.
Я не теряю надежды объясниться, тем более аргументы у меня убедительные:
— Па, Тери не может видеть подсказки Книги, а я не для империи стараюсь. Я пытаюсь предотвратить полное истребление нашего рода. Ты думаешь в Старом храме покровителей я была в безопасности? А вот нет. Там для меня с каждым днём становилось всё опаснее и опаснее.
Не те слова, которые он может проигнорировать. И он спрашивает:
— С чего бы, ваше высочество? — скепсис бьёт фонтаном.
— Столичное святилище степняков, ваше величество. Сколько их шаманов скрывается у нас под боком? Под видом жрецов шаманы могли бы попасть в храм, и их степные боги вполне могли бы помочь справиться с магией Старого храма. На время, разумеется, а шаманам больше и не нужно, они в набегах хороши, а не в войне. Возможно, они даже пытались прорваться, не уверена.
Рейзан ведь не без причины появилась. Не верю, что исключительно ради меня.
— Звучит почти убедительно, ваше высочество. Только… Зачем степнякам вас похищать?
Может, всё-таки в кабинете поговорим? Я кошусь на гвардейцев, и кое-что мне не нравится. Но на вопрос я отвечаю:
— Я не знаю, ваше величество. Не знаю для какого ритуала Великому хану нужна дочь Рейзан Судьбоносной, но знаю, что хан будет раз за разом пытаться меня получить, пока не преуспеет или пока не умрёт. Предпочитаю второе.
— Кресси?
Я выразительно кошусь за спину, намекая, что чужие уши, какими бы привычными они ни были, всё же лишние, кормить их не нужно, потом прищуриваюсь и тихо спрашиваю:
— Среди этих гвардейцев есть Безликие?
— Нет, — также
Я отворачиваюсь, чтобы гвардейцы не смогли читать по губам.
— Есть. Я вижу что-то вроде мутной дымки, окружающей фигуру, и у лица подобие полупрозрачной маски. Не пойму, куда тянется связь, но это и так понятно, к регалиям в Малую сокровищницу. Пап, прямо сейчас примешь меры?
— Нет, чуть позже. Ты убедила, Кресси, я хочу послушать, как именно ты собралась заговаривать мне зубы.
Я усмехаюсь.
Не только заговаривать.
Ухватив папу под локоть, я с лёгким вызовом прищуриваюсь — сбросит он мою руку снова или нет? Он вздыхает, удручённо качает головой. Руку не сбрасывает. Так мы и идём вместе, как будто не ссорились только что. Проходим по коридорам. В приёмной Рыжик вскрикивает со своего места при нашем появлении. Возможно, у него был какой-то доклад, но папа собственноручно захлопывает дверь кабинета перед его носом.
Пройдя вперёд, я не падаю в ближайшее кресло, как привыкла, касаюсь скрытого под одеждой легендарного амулета и мысленно выбираю парадный вариант брони. Папа как раз стоит лицом ко мне и видит во всей красе, как из моей груди вырываются бронзовые ленты и оплетают тело, сливаясь в надёжный доспех.
— Я вернула легенду, папа, — улыбаюсь я, от шлема я отказалась, доспех прикрывает лишь шею. — Книга подсказала.
— Ты намекаешь, что будешь в безопасности?
— Нет, пап. Какая безопасность на войне? Но я буду хорошо защищена, легендарный доспех это козырь, которого от меня никто не ждёт.
Я убираю броню.
Папа качает головой.
— Кресси, — в голосе сквозит неожиданная боль, — Кресси, я не хочу потерять тебя, как потерял твою маму.
— Именно поэтому я еду, пап, — обнимаю я его. — Ты же не думаешь, что я настолько глупая, что хочу приключений под стрелами? Нет, не хочу. И ехать на юг совсем не хочу. Там жарко, солнце шкварит, с каждым вдохом воздух обжигает внутренности. Я там обгорю. Смотри какая у меня белая кожа, — показываю я руку. — Я вернусь черномазая, как головёшка. Как крестьянка… Но, пап, Книга показала гибель нашего рода, всего. Тебя, меня, Тери, Лёка. И Книга показывает, как избежать бед. Но если я проигнорирую подсказку, что будет? М-м-м? Я ведь сама не до конца понимаю, что и как. И читать Книгу свободно не получается. Зато я чётко улавливаю подсказки. Хочешь, я привезу тебе голову Великого хана?
— Ты ворвалась на заседание Совета, Кресси.
— Ага. Когда я вернусь с триумфом, мы его разгоним, договорились? Видишь, я уже научилась предупреждать.
Папа щёлкает меня по носу указательным пальцем:
— Предупреждать. Кресси, я уверен, Большая императорская корона очень пойдёт к твоим волосам. Зачем мелочиться? Я подвинусь. Честно слово, готов тебе уступить.
Вроде шутка, но очень похоже на проверку.
Я закатываю глаза:
— Папа, ты не можешь так говорить.