Злодейка в деле
Шрифт:
— Потому что есть вариант лучше.
Феликс успел одеться, обуться, подхватить оба мешка.
— Хм?
Вместо ответа Феликс вплотную подходит к пеньку, на котором я так и сижу, протягивает руки:
— Прыгайте, принцесса, не бойтесь, поймаю.
Страшно…
Я крепко зажмуриваюсь и не прыгаю, а неуклюже сваливаюсь.
Чтобы свалиться прямиком в надёжные объятья. Ноги мягко касаются земли, над ухом раздаётся нарочито тяжёлый вздох. Феликс прижимает меня к себе. Я открываю один глаз:
— Вообще-то я рассчитывала на крепкое обнажённое плечо.
— Есть своя прелесть в том, чтобы разбивать чужие надежды, верно, принцесса?
— Пфф!
Феликс очень точно сказал.
По-прежнему ничего не объясняя, он ведёт меня к центру руин, а я вместо того, чтобы беспокоиться об опоздании, прислушиваюсь к ощущениям. Его пальцы крепко обхватывают моё запястье — так приятно. Жаль, что отпускает быстро, потому что дальше вдвоём одновременно не протиснуться.
Первый и подземные этажи частично сохранились. Феликс, показывая мне путь, первым пробирается между особенно крупных каменных блоков. Я следую за ним.
Куда он меня ведёт, я начала догадываться.
В полутьме, солнечный свет едва пробивается сквозь трещины, мы преодолеваем ещё одно препятствие и оказываемся в квадратной комнате. На стенах сохранились барельефы с сюжетными сценками. Разбираться, что именно изображено некогда. Феликс нажимает на ничем не примечательный камень, и в полу открывается люк.
— Быстрее, ваше высочество, сейчас захлопнется.
— Лови.
Люк закрывается бесшумно, и мы оказываемся в темноте. Ненадолго. Феликс зажигает невесть откуда взявшийся факел. Второй, подожжённый от первого, протягивает мне. В неярком свете пляшущих огней вопрос отпадает сам собой. У стены громоздятся ящики, всевозможные сундуки, отдельно свалены мешки с чем-то пушистым. И здесь же заготовлены факелы.
— Магические лампы здесь почему-то очень плохо горят, постоянно гаснут.
— Бывает.
— Ага. Нам туда, в столицу. Ваше высочество, вы же помните, что я контрабандист? С грязью и товарами вроде энергетических камней я не связывался, а всякое разное…
— И ты решил сдать мне ход контрабандистов?
— Мы выйдем в среднем городе, оттуда верхом до Дворца доберёмся меньше, чем за полчаса. Лошадей с вашей печатью легко отберём у первого попавшегося патруля стражей. Мы успеваем…
— Не слышу в твоём голосе уверенности.
— По пути всегда можно встретить неприятности, ваше высочество.
Пока что неприятностями не пахнет. Коридор прямой, без ответвлений. Разрушения остались позади, стены, пол и потолок словно вчера сделаны. Даже намёк на декор есть — каждые десять-пятнадцать шагов встречаются стилизованные изображения книг. Сухо. Движений воздуха не чувствуется, но какая-то вентиляция явно есть.
Лучше, чем шагать по лесу.
Однако Феликс довольным не выглядит. Напряжённый, хмурый, время от времени он отдаёт мне свой факел и ныряет в темноту, потом возвращается. Я без слов догадываюсь, что он опасается встречи с бывшими подельниками.
Тут многокилометровый коридор, укрыться негде, выскочить на поверхность негде, только бежать назад. Если мы влетим в бандитов, им труда не составит перещёлкать нас из арбалета.
Феликс возвращается особенно мрачным:
— Принцесса, нам не стоит сталкиваться с теми, кто здесь обитает. Шушеру всякую ваша печать напугает до мокрых штанов, но можем налететь и на конченных отморозков. Мне кажется, я что-то слышал, но я не уверен. Ваш дар нам может как-нибудь помочь?
В теории — да. На практике — я им не владею.
Я пожимаю плечами, прикусываю губу. Обращаться к Книге из-за такой мелочи кощунство. Я бы обратилась, но расплата — затяжной обморок. Вместо ответа Феликс получит тело, которое нужно тащить. Или бросить, потому что клятва на этот счёт ни к чему не обязывает. Реальный шанс — переключить зрение и попытаться что-нибудь рассмотреть. Звучит просто, и я изо всех сил напрягаю глаза. Со стороны, наверное, на лупоглазую жабу похожа. Бесполезно…
— Отступаем, — командует Феликс, сбивая настрой.
— Куда это вы собрались, голубки? — заговаривает темнота мягким баритоном, и вспыхивают факелы.
В коридоре становится светло как днём. Одного взгляда хватает, чтобы понять — мы влипли, встряли по полной программе. Случились те самые неприятности, о которых предупреждал Феликс. Четыре патлатых, не знающих шампуня, головы и одна лысая. Главному на вид лет сорок, сзади жмётся паренёк лет семнадцати-восемнадцати, но уже без двух зубов. Кинжалы, ножи, кастеты… То, что я не вижу стрелкового оружия, не означает, что его нет.
— Горбыль, — Феликс выступает вперёд и прикрывает меня собой.
Горбыль — это кличка такая?
Бандит поглаживает рукоять клинка:
— Ба! Крысёныш! Баяли, что тебя с концами закрыли, и вдруг такая нежданная встреча.
Приказать Феликсу обернуться? От ипостаси мелкой ящерицы проку нет, разве что бандиты со смеху помрут. Крупный ящер в тесноте коридора превратится в ящера раздавленного. Плохо…
— Все знают, что камнями я не занимаюсь, вот и отпустили.
— Свистишь, крысёныш. И поступаешь нехорошо. Тебе следовало к Старшему на глаза явиться, поздороваться. А ты? Не уважаешь? Но это недолго, Старший быстро тебе напомнит, кто он, а кто ты. Что цыпочку привёл, тебе зачтётся. Горячая девочка, необъезженная, как раз во вкусе Старшего, гы.
— Горбыль, я завязал, а здесь просто мимо проходил, вот и давай миром разойдёмся, — Феликс вынимает меч.
Бандиты расступаются, пропускают рыжего бородача с ловчей сетью в руках.
— Вообще-то мы торопимся, — влезаю я не терпящим возражения тоном. Тем самым моим любимым тоном капризной мерзавочки.
Кто больше удивляется, бандиты или Феликс, не знаю.
— Гы, — почему-то скалится Горбыль.
Я запускаю руку под ворото, выуживаю цепочку с висящей на ней печатью. Выглядит она скромно, оттиск я к бандитам не поворачиваю. Они с некоторым любопытством наблюдают, как я прижимаю печать к изображению книги на стене.