Злодейство торжествует
Шрифт:
Великанша оглядывала ее с ног до головы, словно лошадь. Затем, очевидно, будучи больше не в силах сдерживаться, вдруг заключила графиню в объятия, отпустила, снова взглянула на нее и опять обняла, говоря:
— Черт побери, Джером, это самая красивая женщина из всех, что я видела в своей жизни! — Она снова отпустила графиню. — Черт побери, ты роскошней, чем любая из девчонок Рокси! Ты бы имела успех! — И она опять обняла ее. — Черт побери, Джером, конечно! Ради Христа, женись на ней поскорей, пока она не убежала!
Великанша бережно усадила Крэк в кресло, обращаясь с ней как с фарфоровой статуэткой, и, с восхищением глядя на гостью, протянула ей серебряную шкатулку с папиросами — Крэк, разумеется, не курила. Тогда миссис Корлеоне приказала принести Джерому печенье и молоко.
Наконец они с Джеттеро приступили к обсуждению деталей помолвки. Они сошлись на том, что церемония состоится в Мэдисон-Сквер-Гарден, неделю спустя после коронации. Много хлопот доставил им список гостей, потому что миссис Корлеоне никак не могла решить, как поступить с супругой мэра: с одной стороны, ей хотелось, чтобы та присутствовала, а с другой — не хотелось, и вопрос остался нерешенным.
Наконец гости поднялись. Провожая их, миссис Корлеоне сказала Хеллеру в дверях:
— Теперь понятно, почему ты ни разу не прикоснулся к девчонкам из "Ласковых пальм"!
Садясь в "Серебряный дух", расцелованная в обе щеки графиня Крэк почувствовала, как мысли опять бешено завертелись у нее в голове. Какие девчонки?
Под лязг танковых гусениц и гул полицейского вертолета, сопровождающего машину с воздуха, Джеттеро рассказал графине о своих уроках борьбы без оружия в "любимом отеле" ООН. Он говорил так остроумно и убедительно, что она простила его.
За ужином им так и не удалось поговорить о Волтаре. Они обедали в фешенебельном ресторане под названием "Четыре причины", расположенном на Восточной 52-й улице. Хеллер обещал, что поедят они в интимной обстановке, но настоял, чтобы офицеры и экипажи танков, два полицейских капитана и шофер лимузина пообедали там же. Сопровождающие расположились за отдельным столом, тактично предоставив Джеттеро и его даме возможность посидеть рядышком при свечах. Однако побыть вдвоем влюбленным так и не удалось: к ним то и дело подбегали люди, желающие сказать что-нибудь теплое. И всех приходилось представлять графине: от директора ресторана до главы фирмы "Нефть Саудовского Йемена". Затем они отправились на боксерский матч за звание чемпиона мира, и в зале пришлось освободить целый ряд для экипажей танков, полицейских, банковских президентов и даже одной поп-звезды, похоже, уже присоединившейся к этому параду.
Графиня так и не поняла, кто и почему выиграл матч, как не понимала она и того, почему ни один из бойцов не нанес ни одного верного удара, когда противник оказывался совершенно открытым. Боксеры ни разу даже слегка не двинули друг друга ногой.
Поздний ужин после матча оказался столь же «интимным»: к компании присоединились руководители двух телевизионных сетей с друзьями, и официанты ресторана «Сардиния» сбились с ног, обслуживая всех. Графиня Крэк и представить себе не могла, что Джеттеро знаком с таким множеством людей, хотя он и уверял ее, что это не так. После члена парламента за микрофон взялся сам директор ресторана и до смерти уморил присутствующих рассказом о полицейском инспекторе Графферти, на голову которому по вине "некоей знаменистости" было опрокинуто блюдо со спагетти. "Но имя этой знаменитости названо не будет", — закончил он и посмотрел на Хеллера. Через два часа, уже лежа с Хеллером в постели, графиня наконец решила, что настало время для разговора.
— Джеттеро, мне неприятно, что приходится говорить об этом, но, прошу тебя, будь серьезен. Я боюсь, что мы попали в опасное положение. По видеофону ты как-то легко говорил об этом, но я не согласна с тобой.
Хеллер подпер голову рукой, и графиня поняла, что он ее внимательно слушает.
— Ты не знаешь Ломбара Хисста, — сказала она, — а я знаю. Мне почти три года пришлось на него работать. Он сумасшедший. Он способен взорвать эту планету, просто чтобы отомстить ей, если она ему помешала.
Джеттеро зевнул:
— Вряд ли ты представляешь себе, что это такое — взорвать планету. Сомневаюсь, что это можно сделать. Даже уничтожить ее атмосферу — и то огромный технический подвиг.
— Но ведь на нее можно напасть. Истребить все население.
— Послушай, — сказал он, — хватит тебе ломать свою хорошенькую головку. Во-первых, у планеты есть вооруженные силы, и любому, кто на нее нападет, придется несладко. Даже если их сметут — а возможно, так и случится, — они нанесут большие потери. Чтобы уничтожить всю здешнюю живую силу, пришлось бы высадить тут по крайней мере миллионную армию. А для ее переброски потребовался бы весь космический транспорт, что имеется у Аппарата. Чтобы покорить Землю, Ломбар Хисст готов вывести все корабли из ангаров и все войска из казарм Конфедерации. А у них дел хватает: например, нужно подавить восстание Мортайи на Калабаре. Силы Ломбара были бы чересчур распылены. А других сил у него нет. К тому же он не может объявить, что император находится здесь, а Флот и Армия просто отмахнутся, если он вздумает требовать, чтобы они гонялись за мной повсюду. Они не станут помогать ему завоевывать Землю. Подумают, что он рехнулся.
Графиня приподнялась на локте и откинула с лица волосы.
— Милый, я знаю, ты пользуешься отличной репутацией не только во Флоте, но и в Армии. Так и должно быть. Но все это внушает мне ужас. Ты забыл, что случилось здесь, на Земле: этот рекламщик натворил такое… Все это кошмарное паблисити.
— Да, на Волтаре такого не делают, — сказал Хеллер. — Там даже и не слыхали об этой идиотской связи с общественностью. А что касается Мэдисона, то он утонул.
— Ладно, назови это, если хочешь, женской интуицией, — произнесла графиня, — но у меня все-таки дурное предчувствие. Тебя хоть чуточку это беспокоит?
— Милая моя женщина, жизнь состоит из конечного ряда минут. Важно то, что происходит сейчас. Я видел ребят, которые прекрасно понимали, что через полчаса умрут, и все же с удовольствием попивали тап. Другие в течение того же получаса сходили с ума от страха. Они умерли точно так же, но лишились стаканчика тапа.
— Ты невозможен.
Джеттеро глянул на наручные часы:
— Ты только что потеряла одну минуту своей жизни. Не потеряй следующей. Поцелуй меня.
— Ох, Джеттеро, знать бы тебе Ломбара, как я его знаю!
— Уверяю тебя, любовь моя, что сейчас ты находишься в гораздо лучшей компании. Иди ко мне.
И хотя Хеллер заглушил ее возражения поцелуями и вскоре заставил думать совершенно о другом, ему не удалось, ни в эту ночь, ни в последующие недели, заглушить ее тревоги.
Почему-то графиня была уверена, что положение куда опасней, чем казалось ему. Но он и слушать ее не хотел!
Глава 5
Нюхнув опасности весьма специфического для себя сорта, Мэдисон тремя днями позже возвращался в королевскую приемную, сопровождаемый Ломбаром Хисстом.