Злое небо
Шрифт:
Я никак не могла справиться с дрожью. Нельзя, чтобы другие видели как мне плохо и страшно. Иначе решат, что я слаба.
Зрителей заслонила фигура в белом. Мне продезинфицировали кожу на сгибе локтя и ввели иглу. Пришлось подавить нервный смешок. Боятся заразить? Похвально.
– Вы сейчас расслабитесь и ничего не почувствуете. А потом просто уснете, - было видно, что доктор по-своему сопереживал своим клиентам. Жаль, что наше знакомство оказалось столь коротким. В такое трудное время встретить понимающего и сочувствующего человека большая редкость и удача.
Я закрыла глаза, не желая снова видеть лица зрителей, снующего туда-сюда
Врач стоял у изголовья, не решаясь пустить состав по капельнице. Он смотрел куда-то в сторону, и я проследила за его взглядом. В проеме двери, отделявшем комнату, где я находилась от группы лиц, призванных подтвердить мою смерть, стоял Адриан. Резкие слова, которыми он обменивался с кем-то из группы, сопровождал надменный взгляд. Он не привык получать отказ, не привык отступать. Старший Вилард слегка повернул голову в мою сторону и одними губами произнес слово, от которого я похолодела.
– Помилование!
Я всегда знала, что от такого как он избавиться будет не так просто. Вот только он не понимал, что для такой как я помилование невозможно.
22
Четыре месяца назад
Я ждала, сама не знаю чего. Прошло четыре дня с момента вынесение приговора, и три с тех пор, как Адриан прервал казнь, добившись помилования. Нет, разумеется, свободы мне это не гарантировало. Более того, я прекрасно понимала, что Адриан не остановится ни перед чем, чтобы узнать правду. В тюрьме я ее сообщать не торопилась. Значит, единственным способом для него было вытащить меня отсюда. А потом… кто знает, на что еще способен этот человек. Помилование? А оно того стоит?
Сны… мне снились сны. Можно ли их назвать кошмаром? Наверное. Мне никогда не снился день, когда я убила Рейна. Я не видела во сне, как я стреляю ему прямо в сердце, и он умирает на моих руках, как я теряю единственное, что нас связывало к тому времени. Я… Все было намного хуже. Я видела себя, и его. Нас, вместе, счастливых, преисполненных надеждой и верой в наше будущее. Я чувствовала его поцелуи и объятия, и моя кожа горела от желания еще большего наслаждения. Я сходила с ума.
На пятый день ранним утром открылась решетка, и меня вывели из камеры. Я знала, что сюда я больше никогда не вернусь. Что отныне моя жизнь кончена. И даже если я буду все еще дышать, видеть, слышать, существовать, это уже не будет иметь никакого значения.
Это была она! Он не ожидал увидеть ее настолько близко. Между ними была лишь тонкая решетка, отделявшая преступницу от брата ее жертвы. Она двигалась по коридору, не замечая ничего вокруг. Ей пришлось задержаться на несколько секунд, пока охранник открыл дверь и впустил ее в другой коридор, приближавший ее к конечной цели. Там ее ожидал корабль, готовый увезти в далекую ссылку. Там, ее не достанут ни враги, ни друзья. Там у нее будет шанс выжить.
На миг она подняла глаза и их взгляды встретились. Его, слегка вызывающий, будто спрашивающий, «и что ты теперь будешь делать? Как долго станешь сопротивляться тому, кто спас тебе жизнь?» И ее, равнодушный, полностью лишенный жизни, и надежды. Она пока не знает, что у нее есть шанс. Он все сделал для
Его обуяла злость и обида. Эта женщина, единственная, кто мог вызвать в нем гремучую смесь чувств. От бешеной страсти, до холодной ярости. Да как она смеет так с ним обращаться? После того, что он ради нее сделал, чем пожертвовал!
Он дождался, когда коридор опустеет и выбежал на ночную продуваемую резким ветром посадочную площадку, куда должны были привести нового и единственного пассажира. Но его ждало разочарование. Она исчезла…
– Где она? Куда вы ее отправили? – Адриан холодно взирал на собеседника. В его голосе было достаточно надменности и высокомерия, которое хозяин мог бы счесть спесью. Но у Виларда не было другого выхода. Он должен был показать им, что чего-то стоит. И с его мнением и интересами придется считаться.
Высокий жилистый мужчина средних лет присматривался к собеседнику. В кабинете царил полумрак, но лицо гостя было освещено светом тусклой лампы. Он понимал, что с этим человеком нужно держать ухо востро. Что если тот почувствует ложь, найдет их уязвимое место, и начнет действовать против их группы, им придется спешно придумывать новый план, нанимать людей, искать связи. А, еще, обставить смерть этого юнца так, чтобы никто не мог ни к чему придраться.
– Мистер Вилард, я за долгосрочное сотрудничество. Неужели мы позволим такой мелочи испортить нашу дружбу? – он едва заметно улыбнулся.
– Адмирал Крэйг, наша дружба слишком хрупка, чтобы подвергать ее такого рода испытаниям, особенно в мелочах, - Адриан поднес к губам стакан с водкой и сделал вид, что пригубил. В этом доме любая пища казалась ему ядом. Весь воздух был наполнен отравой, ложью и предательством. Вот только, он не знал другого выхода, как быть сейчас именно здесь. И все ради женщины, которая его ненавидит. Которую ненавидит он сам. – Вы обещали мне, что залогом нашего сотрудничества станет жизнь капитана Перил. Вы меня обманули?
– Испытания лишь закаляют настоящую дружбу, в которой не может быть места сиюминутным желаниям. И, заметьте, мы выполнили свое обещание. Она все еще жива!
– Адриан был готов кулаком выбить с лица адмирала эту самоуверенную усмешку, вместе с парой зубов.
– А вашу… подопечную Шанию Перил мы отправили туда, где ей самое место.
– И куда же, могу я полюбопытствовать? – напрягся Адриан.
– Не можете, мистер Вилард. Оставьте мне, старику, единственный козырь в наших непростых отношениях. Исполните мой каприз. Кстати, как поживает ваша матушка? Не хворает? Передавайте от меня привет и пожелание долгих лет жизни.
Адриан понял, что здесь ему делать нечего. Его обманули. Что же, придется действовать другими методами.
***
Я широко открыла глаза и резко села на койке. Тотошка прижался ко мне всем своим хрупким тельцем и зарычал, глядя куда-то в темный угол. По коже словно прошелся холодный ветер, и от страха перехватило дыхание. Я всматривалась в темноту, и, ничего не видя, могла бы поклясться: там кто-то был. Тотошка сердито рыкнул и, вскочив с койки, храбро бросился навстречу опасности, но, не добежав до противоположной стены несколько сантиметров, взвизгнул, и, поджав хвост, залез под кровать. Оттуда раздалось его слабое поскуливание.