Злом за зло
Шрифт:
– Хватит, так хватит.
– Хотите кофе?
Дверь тихо открылась, и вошел Люка с подносом, поставил на стол две благоухающие горечью чашки и удалился.
– Видимо, хочу.
– Тобиус пригубил, проверяя напиток на содержание опасных токсинов, ничего не почувствовал и сделал глоток побольше.
Маркиз поднес чашку к носу, с блаженством вдохнул и улыбнулся, он очень любил крепкий кофе.
– Значит, даже после гибели Октавиана, земля ему пухом, риденская тайная служба ухитрилась завербовать неуловимого рива. Мои люди сообщали, что недавно вы вдруг вернулись в Ривен, а потом некоторое
– Я взялся доставить послание.
– Путешествовать в такое время? Да еще и с уймой заинтересованных врагов на закорках! Вы смельчак, мэтр, учитывая, как рьяно вас ищет Шивариус и как сильно хочет побеседовать с вами Инвестигация.
– Мне сказали, что дело важное, - ответил маг, пожимая плечами.
– Интересно другое - откуда у вас шпионы в дружественном государстве? Как же доверие?
– Не будьте ребенком, мэтр, - качнул головой маркиз де Ларон, - чем крепче дружба между двумя странами, тем надежнее должны быть агентурные сети, ведь благодаря им эта самая дружба не омрачается всяческими недомолвками и подозрениями. Чем больше мы знаем, друг о друге, тем больше мы друг другу доверяем.
– Он отставил чашку.
– Насколько мне известно, передавать послание членам Тайного кабинета вы отказываетесь.
– Видимо, я недостаточно хорошо их знаю, а оттого и не доверяю, - хмыкнул Тобиус.
– Мне приказано передать послание лично в руки королю Маэкарну.
– Попасть на аудиенцию к экселленту может не каждый...
– Мы уже выяснили, что я - не 'каждый'.
– Насколько мы знаем, вы боевой маг с весьма громким именем. В нынешнее неспокойное время, когда светская власть не может найти общий язык с магами Мистакора, допускать до личности экселлента непроверенного...
– Хорошо, тогда я, пожалуй, продолжу свой путь.
– Э...
– растерянно выдал маркиз. Такого поворота он не ожидал.
– Монсеньор, вы напрасно пытаетесь убедить меня, что встреча с королем нужна мне больше, чем ему. Я - рив, моя страна - Ривен, и здесь я лишь потому, что меня привели благие побуждения. Тренировочные лагеря, закупка оружия, вербовщики в каждом захудалом трактире - все это я уже видел, все это значит, что война стучится в двери Архаддира, и если вы не желаете сделать что-нибудь ради ее предотвращения, то что может такой скромный и кроткий волшебник, как я? В последний раз спрашиваю: вы устроите мне аудиенцию? Если нет, то желаю здравствовать, а мне пора.
Тобиус отпил еще немного кофе и принялся разглядывать убранство кабинета. Разумеется, интерьер его не интересовал, хотя посмотреть было на что. Маг изучал систему заклинаний, вплетенную в стены, пол и потолок. Сложная вязь, элегантная, но прочная, не все заклинания открывали внимательному взгляду свое предназначение, но в основе них, без сомнения, лежала скрытность. Этот кабинет экранировали от любых видов магической слежки, создав великолепный 'глухой кокон'.
– Однако вы умеете торговаться.
– Ставить условия нетрудно, если сам твердо стоишь на ногах. Итак, монсеньор?
– Мне понадобится немного времени для решения вопроса, так что, пожалуйста, побудьте пока нашими гостями, - попросил архаддирец.
– Ожидание постепенно превращается в неприятную привычку, - вздохнул волшебник, - пожалуйста, не мешкайте, мы и так непозволительно задержались в пути.
Вскоре он вернулся в отведенные для гостей покои.
– Как прошло?
– осведомился гном.
Волшебник достал книгу и некоторое время создавал более-менее надежное заклятие для защиты от подслушивания.
– Встретился с местным хозяином. Он темнит.
– Шпионаж и разведка - это вообще дело темное, скрытное, - глубокомысленно изрек Вадильфар.
Слова, брошенные последними там, в кабинете, хоть и прозвучали непринужденно, были истиной. Тобиус устал ждать, устал прятаться и терпеть, он тихо мечтал сбросить наконец ярмо взятых на себя обязательств и уйти в свободное плавание, заняться своей собственной миссией, а не исполнять поручения сильных мира сего. Нужно было подождать еще немного, еще совсем чуть-чуть.
Гвардейцы почувствовали себя достаточно окрепшими, чтобы вновь взяться за карты, и начали партию в прыткий куп, сидя на кровати Вадильфара. Тобиус, устроившись у окна, раскрыл свою книгу и вернулся к занятиям.
Разбирая старые записи, черновые варианты переводов из древних книг, пробные схемы плетения заклинаний, вспоминая свои пометки, маг медленно потягивал табачный дым из драгоценной трубки и обдумывал невеселые мысли. Он обладал хорошей памятью, которая редко его подводила, и умел слушать людей, а потому обмолвка, касавшаяся внутренних проблем Архаддира, не ускользнула от внимания. Тобиус уже слышал об этом от Илиаса Фортуны и от Желорана, а теперь услышал и от шефа архаддирской разведки - между светской властью королевства и кастой магов проросло семя раздора.
Проработав весь день и отвлекаясь лишь на уход за стремительно поправлявшимися гвардейцами, Тобиус несколько устал, и пришедшая ночь все-таки заставила его отложить книгу.
– Скоро нам вообще не придется расставаться, так часто мы стали видеться.
– Если ты думаешь, что мне это нравится, то зря. Что ты здесь забыл?
Клубящаяся тьма издала мерзкий смешок и поползла вперед.
– Твой разум подобен изъеденной дырами сырной голове. Не представляю, как ты еще сохраняешь рассудок, глупец.
– И что же? Ты все время ползаешь по разным частям моей сущности, ожидая, пока я засну?
– Порой я сам делаю новые дыры, подтачиваю основу твоего 'я'.
– Мерзкий жук-древоточец.
– Ты - моя пища. Стоило ли ожидать чего-то другого?
– Убирайся.
– Как хочешь, но я буду поблизости. Твои кошмары всегда очень интересны.
Шепчущий растаял, и Тобиус остался один. Совсем один на просторах бескрайней серой пустоши... покрытой стеклом. Насколько далеко могли видеть глаза, расстилалась мертвая пустота и стеклянная равнина, избитая беспрестанно гуляющими ветрами. Она не была ровной или гладкой, нет, за тысячи лет ветер нанес ей много ран и поднял ввысь сотни тысяч стоунов стеклянных осколков, что сделало ее опаснее бритвенного лезвия. Тобиус знал, что это за место, хотя никогда не бывал в нем, ибо Драконова Пустошь находилась едва ли не на другом конце мира.