Зловещая лесопилка
Шрифт:
Мужчина поднял брови:
— Работали?
Клаус посмотрел на персик и с трудом удержался, чтобы не выхватить его из руки мужчины.
— Да, — подтвердил он. — Мы получили ваши инструкции и сразу отправились на работу. Сегодня был бревно вый день.
Мужчина почесал голову.
— Какие такие инструкции? — спросил он. — О чем, собственно, вы говорите?
Солнышко посмотрела на персик и с трудом удержалась, чтобы не подпрыгнуть и не впиться в него зубами.
— Молуб! — пояснила она, что, наверное, означало нечто вроде: «Мы говорим про отпечатанную на машинке записку, в которой говорится, чтобы мы шли работать на лесопилку!» — Право, не понимаю, как можно было послать вас работать на лесопилку, пожалуйста, примите мои нижайшие извинения и позвольте сказать вам, что впредь это не повторится. Боже мой, ведь вы же еще совсем дети! С вами будут обращаться как с членами семьи!
Сироты переглянулись. Неужели все, что они пережили в Полтривилле, случилось по ошибке?
— Вы хотите сказать, что нам больше не придется очищать кору с бревен? — спросила Вайолет.
— Разумеется, — ответил мужчина. — Я просто поверить не могу, что вас туда пустили. Ведь там столько опасных машин. Я сейчас же поговорю с вашим новым опекуном.
— Так это не вы наш новый опекун? — спросил Клаус.
— О нет, — ответил мужчина. — Простите, что не представился. Меня зовут Чарльз, и мне очень приятно видеть вас троих на лесопилке «Счастливые Запахи». — Нам очень приятно здесь быть, — из вежливости солгала Вайолет.
— Мне трудно в это поверить, — сказал Чарльз, — особенно если учесть, что вас заставили работать, но забудем об этом и начнем все сначала. Не хотите ли персика?
— У них уже был ланч! — пророкотало у них за спиной, и сироты, резко повернувшись, во все глаза уставились на человека, которого увидели. Он был очень низкого роста, ниже Клауса, и одет в костюм из очень блестящего темно-зеленого материала, который делал его больше похожим на рептилию, чем на человека. Но больше всего детей поразило его лицо, или, скорее, облако дыма, заволакивающее его лицо. Человек курил сигару, и сигарный дым окутывал всю его голову. Облако дыма не на шутку растравило любопытство Бодлеров: каково же лицо в действительности? Возможно, вам тоже любопытно это узнать, но вам придется унести любопытство вместе с собой в могилу, поскольку, прежде чем продолжить, я вам признаюсь, что ни Бодлеры, ни я лица этого человека никогда не видели, не увидите и вы.
— Ах, привет, сэр, — сказал Чарльз. — Я как раз разговаривал с бодлеровскими детьми. Вы знали, что они прибыли?
— Разумеется, я знал, что они прибыли, — ответил дымнолицый. — Я не идиот.
— Нет, разумеется нет, — сказал Чарльз. — Но было ли вам известно, что их послали работать на лесопилку? Ни более ни менее как в день новых бревен! Я как раз объяснял им, какая это ужасная ошибка.
— Никакой ошибки. Я не делаю ошибок, Чарльз. Я не идиот. — Новый опекун повернулся, и облако дыма оказалось прямо перед детьми.
— Привет, Бодлеры. Я подумал, что нам следует посмотреть друг на друга.
— Батекс! — выпалила Солнышко, что, пожалуй, означало: «Но мы вовсе не смотрим друг на друга!»
— У меня нет времени на разговоры, — сказал новый опекун. — Вижу, с Чарльзом вы уже познакомились. Он мой компаньон. Мы все делим пополам, это хорошая сделка. А вы как думаете?
— Думаю, что да, — ответил Клаус. — Я не очень разбираюсь в лесопильном бизнесе.
— О да, — сказал Чарльз. — Конечно, я думаю, что это хорошая сделка.
— Так вот, — сказал новый опекун, — вам троим я тоже хочу предложить хорошую сделку. Я слышал о том, что случилось с вашими родителями, это действительно очень скверно. Также я слышал и про этого субъекта Графа Олафа, который, похоже, изрядная дрянь, и про нелепого вида типов, что работают на него. Поэтому, когда мистер По мне позвонил, я придумал сделку. Состоит она в следующем: я постараюсь гарантировать, что Граф Олаф со своими сообщниками и близко к вам не подойдет, а вы будете работать на моей лесопилке, пока не станете совершеннолетними и не получите все свои деньги. Это честная сделка?
Бодлеровские сироты не ответили, поскольку сочли, что ответ и так ясен. Как известно, при честной сделке обе стороны предлагают что-нибудь более или менее равноценное. Если бы вам надоело играть со своим химическим набором и вы бы отдали его брату в обмен на кукольный дом, это была бы честная сделка. Если бы кто-нибудь предложил тайно вывезти меня из страны на парусной лодке в обмен на контрамарки на выступление балета на льду, это была бы честная сделка. Но работать годы и годы на лесопилке в обмен на старания ее хозяина держать Графа Олафа подальше — сделка чертовски нечестная, и дети это знали. — Ах, сэр, — сказал Чарльз, нервно улыбаясь Бодлерам, — вы, конечно, шутите. Лесопилка не то место, где могут работать маленькие дети.
— Очень даже то, — сказал новый опекун, запуская руку в свое облако, чтобы почесать лицо. — Это научит их ответственности. Это научит их ценить работу. И это научит их делать из деревьев плоские деревянные доски.
— Что ж, наверно, вам виднее, — сказал Чарльз, пожимая плечами.
— Но мы могли бы прочитать обо всем этом, — сказал Клаус, — и таким образом научиться.
— Правильно, сэр, — сказал Чарльз. — Они могут заниматься в библиотеке. Дети они, похоже, послушные и не причинят никаких хлопот.
— Опять вы про свою библиотеку! — фыркнул новый опекун. — Что за вздор! Не слушайте его, дети. Он настоял на том, чтобы мы создали библиотеку для наших рабочих, и я разрешил. Но она не заменяет упорного труда. — Сэр, пожалуйста, — взмолилась Вайолет, — по крайней мере, позвольте Солнышку оставаться в общежитии. Она ведь совсем маленькая.
— Я предложил вам очень хорошую сделку, — сказал человек. — До тех пор, пока вы остаетесь на территории лесопилки «Счастливые Запахи», этот Граф Олаф к вам и близко не подойдет. Вдобавок я даю вам место для сна, хороший горячий обед и жевательную резинку на ланч. И все, что вы должны мне взамен, — это какие-то несколько лет работы. На мой взгляд, это прекрасная сделка. Ладно, было приятно с вами познакомиться. Если у вас нет вопросов, я ухожу. Моя пицца остывает, а если я что и ненавижу, так это холодный ланч.