ЗЛОВЕЩЕЕ СОКРОВИЩЕ
Шрифт:
– Поверь, - начиная сомневаться, не в том, что они находятся на верном пути, а только в том, что их «клиент» сомневается, стоит ли с ними сотрудничать, - эта информация достоверная, и лично у меня не вызывает никаких сомнений.
– Я настолько ревностно отношусь ко всем своим экспонатам, - рассуждал между тем коллекционер, - что подобные предметы всяко-бы отложились в моей памяти, но я их не помню. Значит их нет. Хотя, - вдруг, как будто вспомнив что-то давно забытое, дернулся телом Карнаев, и лицо его просветлело, - есть в моей семье одно старое предание, но никто из моих предков так никогда и не проверил его
На улице уже смеркалось, но делать было нечего, как понимал Королев, очевидно придется выслушивать историю этого «скользкого» человека, который вел какую-то непонятную игру, и пока еще по неясным, опытному полицейскому, причинам пытался «натягивать» время. Однако, прекрасно понимая, что противник пытается «водить его за нос», Семен решил подстраховаться, и только открыл рот, чтобы высказать свои условия, как его опередила Багирова, на период операции отходившая в сторону, и вернувшаяся, как только вновь продолжился «допрос». До этого момента она находилась рядом, и вежливо молчала, но поняв, что представилась возможность и ей вставить свое слово, обращаясь к пленнику, произнесла:
– Хорошо, мы послушаем Вашу историю. Но для начала, чтобы подтвердить то, что Вы не собираетесь подвести нас, окажите нам одну маленькую любезность.
– Без проблем. Если это в моих силах, конечно.
– Тогда мы сейчас, - продолжала она, - дадим Вам ваш мобильный телефон (он был благополучно изъят при досмотре, произведенном сразу же после того, как закончили связывать Картаева), а Вы, в свою очередь, позвоните своим нукерам и предупредите их, что задержитесь. Можете не сомневаться, что от того, что Вы сейчас скажете будет зависеть: будете Вы и дальше наслаждаться солнцем, или же придется лишить Вас такой возможности.
Хоть эти слова и были произнесены мелодичным женским голосом, но сомнений в том, что высказанные угрозы не являются пустым обещанием у пленника сомнений не осталось, поэтому он поспешил убедить своих похитителей, что прекрасно осознает все последствия предательства:
– Я все отлично понял. Вы меня убедили. Так что давайте телефон и можете не переживать, знакомиться с вашим арбалетом у меня больше желания не появляется.
Королев сходил за мобильником и вернулся к пленнику, возле которого его дожидалась Виктория. В это же самое время Ковальский закончил с приготовлениями шашлыков и присоединился к своим товарищам.
Набрав номер, на какой указал узник, Семен, прислонив трубку к его уху, стал удерживать ее вовремя всего разговора, суть которого сводилась к следующему:
– Алло, - ответили с той стороны.
– Слушайте сюда, - грубо и без предисловий начал отдавать указания хозяин особняка, - меня несколько дней не будет: возникли срочные дела в столице. Так-что я оставляю дом на полное ваше попечение, глядите чтобы все было нормально. Все ли понятно, повторять не надо?
– Все понятно, я вас услышал, - было ответом, - все будет, как всегда – без проблем. Можете не переживать.
– Тогда, все, - закончил с поручениями Картаев, одновременно резко обрывая свой разговор, - до связи.
Аркадий, после того как стало ясно, что пленник не собирается играть в хитрые игры – по крайней мере пока – по общему одобрению соискателей, взял на себя обязанность покормить невольника. Тот не отказался от такого радушия, и энергично пережевывая пищу, готовился начать свое повествование. Закончив с копченым мясом, Иван Дмитриевич приступил к своем рассказу:
– Давным-давно, в далеком тысяча девятьсот восемнадцатом году моя прабабка: Широва Агафья Серафимовна была молодой, и не побоюсь приукрасить, красивой девушкой. В те славные годы, время было не спокойное и людям волей-неволей приходилось примыкать к всевозможным революционным течениям, будоражившим нашу страну. Не обошла эта участь и мою прародительницу. Она связалась с анархистами, веря в их правое дело всей своей душой, и отдаваясь ему всем сердцем.
– Все это очень интересно, - не выдержала неугомонная предводительница, - но какое отношение убеждения Вашей бабки имеют к нашему делу? Ведь если прикинуть Ваш возраст, то скорее всего Агафьи Серафимовны давно уже нет в живых?
– Все, что Вы сейчас сказали, - на этой раз проявляя по отношению к женщине больше любезности, произнес Картаев, - не лишено здравого смысла, но если Вы мне позволите говорить дальше, то скоро узнаете причину, по какой моя прабабка имеет самое прямое отношение к интересующему вас вопросу.
– Ну, хорошо, продолжай, - словно бы нехотя выразила свое одобрение Багирова, вздернув для приличия кверху свой носик, скрывающийся за темной тканью одетой на голову маски.
– Так вот: в то же самое время в Москву, где кипела вся революционная жизнь, прибывали анархисты, бежавшие с территории Украины, и прибывавшие к нам за помощью. Как правило, это были: либо разрозненные отряды, либо одиночки-революционеры. Наиболее продвинутые из них находили поддержку и понимание в высших кругах Российских борцов с самодержавием анархисткой направленности. Среди вновь прибывших находился атаман Бульбаш Нестор Петрович.
– Да, неужели?
– не удержался от возгласа Королев, и тут же признав свою оплошность попытался извиниться, - простите, просто и мне очень уж знакомо имя этого давно умершего полководца. И мне очень бы хотелось знать: и при каких делах, здесь, покойный?
Не обращая внимания на то, что его прервали Иван Дмитриевич не останавливался:
– А этот, как Вы правильно изволили заметить, покойный, в то же самое время очень увлекся моей прародительницей, а та, в свою очередь, словно сошла с ума от любви к нему. Их чувства были настолько сильны, что ничто не смогло удержать их от зачатия моей бабушки. Именно прабабка и начала собирать всю эту коллекцию, находящуюся сейчас в моем доме. Позднее ее дело продолжили дочь и ее сын – мой отец, и постепенно это стало семейной традицией.
– Я повторюсь, - вновь прервала рассказчика Виктория, - что все это поучительно и познавательно, но я так никак не возьму в толк: при чем же здесь необходимые нам монетки?
– А, вот мы и подошли к кульминации моего повествования. Батька Бульбаш оказался больше привязанным к революции, чем к своей возлюбленной и в один прекрасный момент «свалил» к себе на Родину. Как оказалось, там его тоже не ждали, и почти сразу же Нестору Петровичу пришлось бежать за границу, где он в скором времени умер. Перед своим отъездом на Украину, он передал Агафье Серафимовне те самые два медальона, про которые вы спрашиваете. Они-то и послужили стимулом к началу коллекционирования.