ЗЛОВЕЩЕЕ СОКРОВИЩЕ
Шрифт:
Здесь она сделала передышку, пытаясь отделаться от душившей ее чудовищной несправедливости, и чуть отдышавшись продолжила:
– Вы извините нас, Иван Дмитриевич, наручники мы все-таки оставим, но застегнем их спереди, и спать Вы перейдете в палатку, а Аркадий, - здесь она посмотрела на своего возлюбленного таким взглядом, что готова была «испепелить» его насквозь, - поскольку он у нас здесь самый умный, первым встанет на стражу, и проследит, чтобы ничего не желательного не случилось.
Ковальский, со своей предусмотрительностью, готов был провалиться сквозь землю. Он уже давно стал замечать, как охладела к нему его невеста, а тут еще
Когда Картаева отстегнули от дерева и перестегнули ему наручники – на перед, он, следуя в палатку, и проходя мимо поляка, невольно бросил:
– И все-таки у вас баба командует.
Аркадий ничего ему не ответил, а только печально вздохнул, прекрасно понимая, что эта девушка уже не отдает ему такого предпочтения, как это было совсем не давно, пока в ее поле зрения не появился Королев. Семен же и сам стал замечать, как неровно дышит в его сторону новая знакомая, и не знал, как ему поступить в этой ситуации. За последнее время он сдружился и с ней, и с ее возлюбленным, и поступать по-свински, «отбивая» у друга невесту ему не хотелось. Для него уже также не было секретом, что волнения, связанные с коварным предательством его бывшей супруги, давно уже канули в лету, и в его сердце зародилось нежное чувство к этой немного своенравной и властной, но все же невероятно прекрасной, и в душе доброй и справедливой, молодой женщине.
В таких недобрых мыслях расходились «концессионеры», каждый туда, куда ему определила предводительница: Семен с Картаевым – спать в палатку, Ковальский – поддерживать огонь в костре и стоять на часах.
Сама Виктория, как и обычно отправилась в машину. Как и все остальные, справившись с основной задачей, девушка, мысли о ней, сразу же «отбросила» в сторону, и занялась подведением итогов своей личной жизни. Она и сама чувствовала, что «охладела» к своему жениху, но как ему сказать об этом пока не знала. Предаваясь воспоминаниям о счастливом времени, проведенном с ним вместе, она никак не могла вот так просто: взять и растоптать его чувства. Их связывало слишком много волнительных переживаний и чудеснейших мгновений. Однако, как бы там ни было, но свое счастье ей было дороже, и она непременно хотела строить его вдвоем с Королевым, а не с Ковальским, поэтому засыпая в салоне своего «Мерседеса», она твердо решила, что обязательно поставит в известность своего не состоявшегося мужа, сразу же после того, как закончится их приключение.
Глава 32. Еще два амулета
Ночь прошла спокойно. Отстояв свои положенные три часа, Аркадий разбудил полицейского, произведя таким образом смену караула. На утро решено было вставать в пять часов, и как только все были разбужены, всем было предоставлено пятнадцать минут, чтобы привести себя в порядок, и вся эта честная компания, состоящая уже из четырех человек, погрузилась в автомобиль и выдвинулась в сторону Московской области.
Интересующая их деревушка находилась в самой глуши Егорьевского района. Жилых домов она насчитывала не более десяти, все остальные были дачными. Про дом Шировой Агафьи Серафимовны пришлось спрашивать у местного старожила, которому минуло далеко за семьдесят. Худощавый,
Иван Дмитриевич к концу пути стал полностью пользоваться доверием Виктории, и она, приняв твердое решение, потребовала, чтобы его освободили от наручников. Чуть прихрамывая, все-таки арбалетные стрелы оставили свой вклад в способность передвигаться у этого человека, он сопровождал наших героев в обследовании деревни.
Как оказалось, она насчитывала четыре улицы: одну центральную, и три примыкающих. Две с поля, одна от леса. Вот на этой лесной улочке, со слов местного жителя, в середине и находился дом гражданки, некогда носившей фамилию Широва. Следуя по указанным им приметам, путешественники легко отыскали нужный им дом.
Весь деревянный верх этого строения полностью сгнил: в наличии осталась лишь каменное полуподвальное помещение первого этажа. Там красовалась отслужившая свой век, но еще довольно крепкая кирпичная печь. Часть ее трубы, служившая обогревателем второго этажа, развалилась, но сам каркас был еще целым. Все вокруг дома, в том числе и внутри, поросло бурьяном.
– Глядите аккуратней в высокой траве водятся змеи, - предупредил их старик, - в том числе и гадюки.
Это замечание показалось наиболее неприятным Виктории, и она высказала здравомыслящее решение, больше напоминающее просьбу:
– В таком случае нужно траву обкосить, чтобы безопаснее подобраться к дому. Дедушка, а не одолжите ли Вы нам ненадолго косу.
– Берите, только вернуть не забудьте, - было ей совершенно бескорыстным ответом.
Был самый конец лета, и былье достигло размеров, чуть ли не в рост с человеком. Косить было тяжело, создалось ощущение, что тоненькая коса вот-вот сломается, но та методично срубала чертополох, помогая соискателям продвигаться к дому. С непривычки расчищать себе путь пришлось на переменках. Даже Иван Дмитриевич прошел с режущим инструментом несколько метров.
Наши герои в ходе этого мероприятия создавали столько шума, что даже если бы в траве и находилась какая живность, то она, при таком волеизъявлении подобраться к дому, непременно бы расползлась и разбежалась. В общем через два часа усердной работы, к дому вела довольна широкая тропка, а в самом помещении можно было передвигаться, совершенно не опасаясь неожиданных встреч с представителями пресмыкающегося мира.
Тут встал главный вопрос: «Где искать?» Ведь в их ведении находились только голые кирпичные стены, да еще печь, в которой, к слову сказать, уже отсутствовали все металлические части, выдранные мародерами: метало-собирателями, оставившими только остов. Картаев ненадолго задумался, а потом уверенно произнес:
– Искать, думаю, нужно в печи.
– Почему?
– удилась Багирова, расширив и без того большие глаза.
– Потому что в той сказке, что в нашей семье рассказывали на ночь, была одна очень интересная фраза.
– И что это за фраза?
– в свою очередь, посчитал возможным, задать вопрос Королев
– «Бойтесь этих медальонов, лежащих в печи», - процитировал семейное предание Иван Дмитриевич, и тут же смущаясь от себя добавил, - но где они лежат, конкретно никто не знает.
– Ну что, тогда несите косу хозяину, - ни секунды не сомневаясь, в правильности принятого ею решения, торжественно провозгласила Виктория, - и начнем разбирать печь по кирпичику. Кто с этим не согласен?