ЗЛОВЕЩЕЕ СОКРОВИЩЕ
Шрифт:
– Почему же сами они не вошли в Ваш сборник?
– как уже стало входить в привычку Ковальского: задавать разумные и своевременные вопросы.
– Да, все потому, что чуть только прародительнице исполнилось сорок лет, она страшно заболела, и жестоко мучаясь, умерла в страшнейших муках. На прощанье она наказала потомкам: никогда и не при каких обстоятельствах не трогать эти самые монетки, разъяснив моей бабке, что на них лежит древнее жуткое проклятье. Сами медальоны она спрятала в принадлежащем нашей семье доме, находящимся в Московской области, где она доживала последние дни. Никто кроме нее их никогда не видел. В детстве родители каждому поколению рассказывали эту кошмарную
– То есть, - осознав сколько они, с подачи Ангела-смерти потратили времени впустую, проговорил срывающимся голосом Королев, - артефакты все это время находились в Московской области?
– Да, если их не нашли и не забрали себе мародеры, - уныло усмехнулся любитель древности, - ведь со дня смерти моей прабабки, в том доме никто из наших родных никогда не был.
Глава 31. Сговор
Дело принимало довольно печальный оборот. Если за чуть меньше ста лет смог сохраниться сам дом, что было абсолютной утопией, то наверняка его уже неоднократно посетили лица, склонные жить за счет изъятого у честных граждан, не совсем законным способом, имущества. И наверняка тайник Агафьи Серафимовны давно был обнаружен и артефакты перешли к другому владельцу. «Но почему об этом умолчал Дух? Что послужило причиной такого его поведения? И почему он сразу не сказал, что этот Картаев прямой потомок его прежнего носителя?» - недоумевал Семен и никак не мог найти объяснений мучившим его вопросам. Из состояния задумчивости его вывела Багирова, своими, не по-женски, логичными вопросами, обращенными к прикованному к березе невольнику:
– Но Вы-то ведь знаете, где тайник? И, наверное, сможете нам его показать? Вы ведь не откажитесь проводить нас до места вашего родового имения?
– Конечно там не совсем имение, а маленький полу-кирпичный, полу-деревянный дом, и я охотно соглашусь вас туда проводить, - с готовностью отвечал Картаев, - но у меня будет одна маленькая просьба.
– Какого плана просьба?
– делая вид знатока, посчитал нужным вставить свое слово Аркадий.
– Мне хотелось бы знать, ради чего я терплю все эти мучения? – просто, без какой-либо предвзятости, объяснил свое желание Иван Дмитриевич.
– Все очень просто, - отвечал Королев, и для наглядности сходив к машине, откуда вернулся с небольшой металлической шкатулкой, позаимствованной в доме у Виктории, для хранения артефактов, открыл ее, и предоставил на обозрение собравшимся тридцать добытых сокровищ, после чего начал свое повествование. – Вот небольшая часть Проклятого древнего сокровища, которое, чтобы снять заклятие, необходимо собрать вместе и вернуть туда, откуда его взяли. У тебя должны находиться точно такие же монетки, и как ты, наверное, должен понимать, что без них наша миссия на имеет смысла. Должны быть все талисманы – до единого.
– А, можно еще один вопрос?
– начинал немного понимать суть происходящего коллекционер.
– Конечно, - отвечала Виктория, - мы всегда рады сотрудничеству.
– В чем заключается суть этого Проклятья?
– Нет ничего проще, - продолжал Семен, одновременно пересчитывая в шкатулке монетки, - твоя прабабка, как и все, кто держал в руках эти монетки, в том числе и ваш покорный слуга, поступили на службу к одному очень древнему злому славянскому Богу.
– Можно-ли узнать, в чем заключается эта служба?
– с некоторым сомнением перебивая рассказчика, спросил слушатель.
– Она заключается в том, - не выдержав долгого молчания, Багирова приняла на себя роль дальнейшего повествователя, - что умирая в страшных муках, после смерти души этих людей начинают скитаться по свету, склоняя людей к самоубийствам, вербуя таким образом своему хозяину войско из неприкаянных душ, готовых в любой момент встать под его знамена.
Это было конечно не совсем верное определение, но Избранный перебивать предводительницу не стал, так-как, по сути, она все равно была права – это была армия пусть и не боеспособная, но уверенно сокращающая дееспособное человеческое народонаселение. Поэтому он не стал ничего поправлять в ее познавательной притче, а только немного усилил эффект этой невероятной истории:
– Я тоже сначала во все это не поверил, но мне были представлены такие доказательства, что дальше сомневаться не имело смысла: за какие-то там двое суток на моей земле произошло столько самоубийств, сколько не было на всей моей памяти, люди: поджигали себя, топили, резали, давили, душили. Расставания с жизнью были самые изощренные, вконец убедившие меня ввязаться в это предприятие…
– Так вот, - бесцеремонно прервала его Виктория, - Если Вы, господин хороший, пожелаете избавить свою прародительницу от этой грязной работы, и привести ее душу к умиротворению, как и дух моего деда, кстати, то Вы, думаю без сожалений и по собственной уже инициативе, поможете нам найти тайник своей прабабки.
Картаев на несколько минут задумался: все услышанное им было столь невероятно, что, естественно, в его мозгу зародилось некоторое недоверие. Однако поразмыслив над тем, на что идут эти люди не ради какой-то наживы, а лишь для того, чтобы заполучить какие-то, пусть и золотые, но не такие уж и ценные монеты, которых, по большому счету, все чураются, навели его на мысль, что возможно все, что он сейчас услышал, не так далеко от истины. Ведь в нашем мире столько всего неизведанного, и как, на самом деле, устроена жизнь никому не известно. Поэтому сопоставив озвученную только что информацию с семейным преданием, он пришел к выводу, что если даже это и неправда, то все же будет лучше отдать им то, что они требуют, тем более что сам он никогда не отважиться поступиться с предупреждениями Агафьи Серафимовны, и попытаться что-то сделать с этими талисманами самостоятельно:
– Ладно, вы меня убедили, мы едим в наше родовое «гнездо».
– Только, извини, - вдруг, проговорил все это время молчавший Ковальский, - мы тебе не совсем доверяем, так что ночевать ты будешь привязанным к березе.
Странно, что эта мысль посетила наиболее интеллигентного изо всех присутствующих. Действительно на улицу уже полностью опустилась ночь, и, поскольку все интересовавшие компаньонов вопросы были так удачно разрешены, пора была подумать о ночлеге. Всем членам группы неприятна была сама мысль, что придется оставлять в таком состоянии человека, выразившего желание с ними сотрудничать, но как гласит поговорка: «Береженного, Бог бережет», или еще одна: «Подальше положишь, поближе возьмешь», поэтому с таким замечанием Аркадия трудно было не согласиться, тем более что Иван Дмитриевич сам выразил свое согласие:
– Я все понимаю, и отношусь к этому совершенно нормально. Я бы и сам так поступил. Так что с моей стороны никаких претензий.
Но тут вмешалась Багирова, не выдержавшая, такой несправедливой дискриминации, и срывая с себя маску, показала, таким образом, на сколько доверяет их новому знакомому. Гневно сверкнув прекрасными глазками, она, ни минуты не сомневаясь, что ее слова будут немедленно исполнены, голосом, заставляющим трепетать сладостным вожделением, произнесла:
– Нет. Так не пойдет. Мало того, что мы изранили всего человека так, что он вряд ли самостоятельно сможет передвигаться, так мы еще будем мучить его, оставляя привязанным к дереву.