Зловещее сокровище
Шрифт:
Набрав номер, на какой ему указал узник, Семен, прислонив трубку к уху предпринимателя, стал удерживать ее во время всего разговора, суть которого сводилась, в принципе, к следующему:
– Алло, - ответили с той стороны.
– Слушайте сюда, - грубо и без предисловий начал отдавать указания хозяин особняка, - меня несколько дней не будет: возникли срочные дела на работе. Так-что я оставляю дом на ваше полное попечение, глядите, чтобы все было совершенно нормально. Все ли понятно? Повторять ничего не надо?
– Все принято, я вас услышал, - явилось безоговорочным подтверждением, - все будет как и всегда – без проблем. Можете нисколько не волноваться.
–
Аркадий, после того как стало ясно, что пленник не собирается играть в хитрые игры – по крайней мере пока – по общему одобрению соискателей, взял на себя обязанность покормить измученного невольника. Тот не отказался от такого радушия и, энергично пережевывая поднесенную ему пищу, готовился начать свое горестное повествование. Закончив с копченым мясом, Иван Дмитриевич приступил к своем рассказу:
– Давным-давно еще в далеком тысяча девятьсот восемнадцатом году моя прабабка Широва Агафья Серафимовна была молодой и, не побоюсь приукрасить, красивой девушкой. В те славные годы время было достаточно неспокойное и людям волей-неволей приходилось примыкать к всевозможным революционным течениям, будоражившим нашу большую страну. Не обошла эта участь и мою прародительницу. Она связалась тогда с анархистами, веря в их правое дело всею своею душой и отдаваясь революционному делу всем своим сердцем.
– Все это очень интересно, - не выдержала неугомонная предводительница, - но какое отношение убеждения Вашей бабки имеют к нашему предприятию? Ведь, если прикинуть Ваш возраст, то, скорее всего, Агафьи Серафимовны давно уже нет в живых?
– Все, что Вы сейчас сказали, - на этой раз проявляя по отношению к женщине больше любезности, промолвил Картаев, - не лишено здравого смысла, но если Вы мне позволите говорить дальше, то скоро узнаете причину, по какой моя прабабка имеет самое прямое отношение к интересующему вас вопросу.
– Ну, хорошо, продолжай, - словно бы нехотя выразила свое одобрение Вика Багирова, вздернув для приличия кверху свой восхитительный носик, скрывающийся за темной тканью одетой на голову маски.
– Так вот: в то же самое время в Москву, где кипела вся революционная жизнь, прибывали анархисты, бежавшие с территории Украины и прибывавшие в Россию за действенной помощью. Как правило, это были: либо разрозненные отряды, либо одиночки-революционеры. Наиболее продвинутые из них находили поддержку и понимание в высших кругах российских борцов с ненавистным самодержавием ярко-выраженной анархисткой направленности. Среди вновь прибывших находился атаман Бульбаш Нестор Петрович.
– Да, неужели?
– не удержался от возгласа Королев и, тут же признав свою оплошность, попытался ненавязчиво извиниться, - простите, просто и мне очень уж знакомо имя этого давно-умершего полководца. И мне очень бы хотелось знать: при каких делах здесь покойный?
Не обращая внимания на то, что его прервали, Иван Дмитриевич ни на минуту не останавливался:
– А этот, как Вы правильно изволили заметить, покойный, в то же самое время очень увлекся моей прародительницей, а та, в свою очередь, от безграничной любви словно сошла с ума по нему. Их чувства были настолько сильны, что ничто не смогло удержать их от зачатия моей дорогой бабушки. Именно прабабка и начала собирать всю эту коллекцию, находящуюся сейчас в моем доме. Позднее, ее дело продолжили дочь и ее сын – мой отец, а постепенно это стало семейной традицией.
–
– Здесь мы и подошли к кульминации моего повествования. Батька Бульбаш оказался больше привязанным к революции, чем к своей милой возлюбленной, и в один прекрасный момент «свалил» к себе на Родину, переправившись в Украину. Как оказалось, там его тоже не ждали, и почти сразу же Нестору Петровичу пришлось бежать за границу, где он в скором времени умер. Перед своим отъездом, он передал Агафье Серафимовне те самые два талисмана, про которые вы сейчас спрашиваете. Они-то и послужили стимулом к началу собирательства предметов исключительной древности.
– Почему же сами они не вошли в Ваш многоликий сборник?
– как уже стало входить в привычку у Ковальского – это задавать разумные и своевременные вопросы.
– Да, все потому, что чуть только прародительнице исполнилось сорок лет, она страшным образом заболела и, жестоко мучаясь, умерла в страшнейших страданиях. На прощанье, она самозабвенно наказала потомкам: никогда и не при каких обстоятельствах не трогать эти самые амулеты, разъяснив моей бабке, что на них лежит Зловещее Проклятие древних Богов. Сами реликвии она спрятала в принадлежащем нашей семье доме, находящимся в Московской области, где она доживала свои последние дни. Никто кроме нее их никогда не видел. В детстве родители каждому поколению рассказывали эту кошмарную сказку на ночь, чтобы привить детям отвращение к этим Проклятым талисманам.
– То есть?
– осознав, сколько они с подачи «Ангела-смерти» потратили впустую драгоценного времени, проговорил срывавшимся голосом Королев, - Артефакты всегда находились в Московской области?
– Да, - уныло усмехнулся любитель древности, - если их, конечно, не нашли и не забрали себе мародеры, ведь с самого дня смерти моей прабабки в том доме никто из наших родных никогда больше не появлялся.
Глава XXXI. Сговор
Дело принимало довольно неутешительный оборот. Если чуть меньше, чем за сто лет смог сохраниться сам дом, что было абсолютной утопией, то, наверняка, его уже неоднократно посетили лица, склонные жить за счет изъятого у честных граждан не совсем законными способами имущества. И, скорее всего, тайник Агафьи Серафимовны давно уже был обнаружен, и зловещие артефакты перешли к другому владельцу. «Но почему об этом умолчал таинственный «Дух»? Что послужило причиной такого его поведения? И почему он сразу не рассказал, что этот Картаев прямой потомок его прежнего проклятого носителя?» - недоумевал Семен и никак не мог найти объяснений мучившим его беспрестанно вопросам. Из состояния задумчивости его вывела Багирова своими, не по-женски, логично-поставленными вопросами, обращенными к прикованному к березе невольнику:
– Но Вы то ведь знаете: где расположен тайник? И, наверное, сможете нам его показать? Вы ведь не откажитесь проводить нас до места вашего родового имения?
– Конечно, там не совсем имение, а маленький полу-кирпичный полу-деревянный домишко, и я охотно соглашусь вас туда проводить, - с готовностью ответил Картаев, - но у меня будет одна маленькая просьба.
– Какого плана?
– делая вид знатока, посчитал нужным вставить свое слово Аркадий.
– Мне хотелось бы непременно знать: ради чего я терплю все эти мучения?
– без какой-либо предвзятости просто объяснил свое желание Иван Дмитриевич.